губы Равес. – Но резали не степняки, они в этом толк знают, под корень бы… А эта… Может, сама откусила, может, еще что, кто ее разберет?
– По-нашему-то хоть понимает? – спросила я с насмешкой. Видно было, что косоглазая девчонка Равесу чем-то нравится. Не пристроит кому-то, опять себе оставит. Так, глядишь, гаремом обзаведется!
– Плохо, – вздохнул он. – Кое-какие слова знает, но мало. Не учил ее никто.
– А почему на ней ошейник? – спросила я. – Буйная?
О нраве степняков я была наслышана и не удивилась бы ответу Равеса, мол, может охранника покусать или там еще что, но слова его меня удивили.
– Да что вы, госпожа Нарен, – сказал он, – просто удирать любит. Да и то, совсем не уходит, самое дальнее – до конной ярмарки, потом возвращается. Любопытная очень. Это поначалу я ее обыскался, потом привык, ну да уж ошейник снимать не стал…
– Тебя как звать? – спросила я девчонку.
Та уставилась на меня с интересом, но вопроса явно не поняла. Да, наш язык она если и знала, то на самом примитивном уровне…
Я присела на корточки, чтобы не возвышаться над нею.
– Это – хозяин, – показала я на Равеса. Потом указала на девчонку. – А ты?..
Та моргала, не понимая.
– Хозяин, – снова указала я на Равеса. Ткнула пальцем в свою кобылу: – Лошадь. А ты?..
– Аяин! – сказала вдруг девчонка. Перевела взгляд на кобылу, улыбнулась во весь рот – зубы оказались ровные, белые, только два передних выбиты, – старательно произнесла: – О‑оша!
– Верно, лошадь, – хмыкнула я. – А тебя как звать?
– О‑оша! Аяин! – повторила она. Подумала и ткнула себя пальцем в грудь. – Аю!
– Аю? – переспросила я.
– Аю! Аю! – обрадовалась девчонка. Может, ее имя и звучало как-то иначе, но произнести его она могла только так.
– Тебе нравится лошадь? – спросила я. Что-то увязывалось в голове: побеги – не дальше конной ярмарки, степнячка… Показала пальцем: – Аю нравится лошадь?
– О‑оша! – Девчонка просияла глазами, подалась вперед. – О‑оша!
Я встала, посторонилась, жестом указала ей на кобылу, мол, действуй.
Аю прилипла к лошади, как репей. Уверенно схватила под уздцы, погладила по морде, разобрала гриву, похлопала по шее, потом безбоязненно нырнула под брюхо, ощупала все четыре ноги, осмотрела копыта… Снова ухватилась за гриву, потрепала кобылу, спокойно сносившую эти действия, по морде.
– О‑оша! О‑оши!
– И правда, хорошая лошадь, – согласилась я. – Йово, сколько вы хотите за Аю?
– Да зачем она вам? – поразился он.
– Степнячка, – коротко сказала я. – В лошадях смыслит, это видно. Вы обратили внимание, как она копыта осматривала? Вот то-то… И почти не говорит. То, что мне надо. Так сколько?
– Шесть аров, – произведя мгновенные подсчеты, сообщил Равес.
– Вы издеваетесь? – вскинула я брови. – Да за шесть