ко мне. Могу представить, что она увидела. Слой пепла на волосах. Красная, покрытая волдырями кожа. Я пробыла в пожаре слишком много времени.
– Черт. Ты как?
– Нормально. – Я нервно покашливаю. – Спасибо вам, ребята. За то, что заступились.
– Мы просто сказали правду, – говорит Илай. Он смотрит на меня так же, как смотрели полицейские. Настороженно. С подозрением. – Это ведь была правда?
– Конечно, – торопливо говорю я. – Я понимаю, как это выглядит, но…
– Отвали от нее, Илай, – перебивает Тесс. – Она только что чуть не сгорела.
Он хлопает ладонью по столу Коннорса.
– Как и я! Знаю, для тебя это просто байка, Тесс, но я тебя прошу: будь посерьезнее. У нас могут быть неприятности.
– С чего бы?
Я молчу, и Тесс встает между мной и Илаем. Она защищает меня. Не знаю почему, но она меня защищает. Я не собираюсь ей мешать.
– Я верю Марго, – продолжает она. – Она сказала, что приехала одна, значит, так оно и есть.
Илай мотает головой и рывком поднимается на ноги.
– Наивная.
– Я просто охренеть какая добрая.
Такое чувство, что они спорят по этому поводу не первый раз. Они сверлят друг друга взглядом, и я жду, когда напряжение перельется через край и разразится буря, как это бывает у нас с мамой. Но Илай смягчается.
– Да, – говорит он. – И это тоже.
Тесс оглядывается на меня и торжествующе улыбается.
– Он вообще-то бывает нормальным, – говорит она театральным шепотом. – Редко, но бывает. – Илай страдальчески вздыхает, и она снова поворачивается к нему. – Можешь попросить у них аптечку?
– Еще что-нибудь? – спрашивает он холодно.
– Кофе со льдом. Новую тачку. Мир во всем мире.
– Напомни, почему мы друзья?
– На безрыбье и рак – рыба.
– Охренеть какая добрая. – Перед тем как отправиться в переговорку, он с улыбкой показывает Тесс средний палец, и она отвечает тем же.
– Прости за все это, – говорит она и падает в кресло Андерсона. – У нас такое случается.
Кажется, ее ничуть не беспокоит тот факт, что она сидит в полицейском участке в ожидании допроса. Наверное, легко быть смелой, когда тебе принадлежит весь мир. Когда знаешь: что бы ни случилось, неприятности обойдут тебя стороной. Тесс ничего не грозит. И раньше не грозило, а теперь тем более: это не ее, а меня полицейские вели под руки, как преступницу. Меня, копию погибшей девушки.
– Ты правда мне веришь?
– Ты увидела ту девушку и блеванула. Такое сложно подделать. – На секунду Тесс становится серьезной и понижает голос, хотя от полицейских нас отделяет закрытая дверь. – Но ты ведь понимаешь, как это выглядит? Знакомы вы или нет, она наверняка твоя родственница.
Конечно, я это понимаю. На месте Тесс я бы задавалась теми же вопросами. Хотелось бы мне предложить ей объяснение, которое не развалится с полтычка.
Кто-то должен ее знать. У кого-то должно быть объяснение. Она была там, в поле. Не