перевезено в другое место. Суббота им особенно удобна, потому что она предоставляет им для бегства лишние сутки. На основании всех этих соображений я и пришел к выводу, что попытка ограбления будет совершена ближайшей ночью.
– Ваши рассуждения прекрасны! – воскликнул я в непритворном восторге. – Вы создали такую длинную цепь, и каждое звено в ней безупречно.
– Этот случай спас меня от моей угнетающей скуки, – проговорил Шерлок Холмс, зевая. – Увы, я чувствую, что скука снова начинает одолевать меня! Вся моя жизнь – сплошное усилие избегнуть тоскливого однообразия наших жизненных будней. Маленькие загадки, которые я порой разгадываю, помогают мне достигнуть этой цели.
– Вы истинный благодетель человечества, – сказал я.
Холмс пожал плечами:
– Пожалуй, я действительно приношу кое-какую пользу. «L’homme c’est rien – l’oeuvre c’est tout[7] – как выразился Гюстав Флобер в письме к Жорж Сан[8]
Голубой карбункул
На третий день Рождества зашел я к моему приятелю Шерлоку Холмсу, чтобы поздравить его с праздником. Он лежал на кушетке в красном халате; справа от него было несколько трубок, набитых табаком, а слева – груда смятых утренних газет, которые он, видимо, только что просматривал. Рядом с кушеткой стоял стул; на его спинке висела сильно поношенная, жалкая войлочная шляпа, продырявленная в нескольких местах. Холмс, должно быть, очень внимательно изучал эту шляпу, так как тут же, на сиденье стула, лежали пинцет и лупа.
– Вы заняты, – сказал я. – Боюсь, что я вам мешаю.
– Нисколько, – ответил он. – Я рад, что у меня есть товарищ, с которым я могу побеседовать о результатах моих исследований. Вещь, как видите, весьма заурядная. – Он ткнул большим пальцем в сторону старой шляпы. – Но с этой вещью связаны кое-какие любопытные события, не лишенные даже некоторой поучительности.
Я уселся в кресло и стал греть руки у камина, где потрескивал огонь. Был сильный мороз; окна покрылись плотными ледяными узорами.
– Хотя эта шляпа кажется очень невзрачной, она, должно быть, связана с какой-нибудь кровавой историей, – заметил я. – Очевидно, она послужит ключом к разгадке каких-нибудь страшных тайн, и благодаря ей вам удастся изобличить и наказать преступника.
Шерлок Холмс засмеялся.
– Нет, нет, – сказал он, – тут не преступление, а очень мелкий, смешной эпизод, который всегда может произойти в такой местности, где четыре миллиона человек толкутся на пространстве в несколько квадратных миль. В таком колоссальном человеческом улье всегда возможны любые комбинации фактов, которые, будучи чрезвычайно загадочны, все же не таят в себе никаких преступлений. Нам уже приходилось сталкиваться с подобными случаями.
– Еще бы! – воскликнул я. – Из последних шести эпизодов, которые были описаны мною, три не заключали в себе