эта ошибка заключалась. Ей очень не хотелось, чтобы мистер Хаксли уходил, а это могло случиться в любой момент, и Джорджиана не знала, какими словами его удержать.
– Я оставлю вас, мисс Эллерс. Полагаю, друзья вас ищут.
Неуклюже обернувшись, Джорджиана увидела Фрэнсис и Сесилию – они ковыляли по дорожке из розария и звали ее громким театральным шепотом.
– К слову, хотя поросячьих бегов я не видел никогда, однажды довелось присутствовать на утиных. Зрелище было возмутительное. На уток нацепили маленькие чепчики.
Джорджиана повернулась к молодому человеку, улыбаясь и собираясь ответить, но мистер Хаксли уже шел прочь, к гостям, отбрасывая на дорожку длинную тень.
Глава 4
Хотя миссис Бёртон и не располагала надежными доказательствами того, что племянница провела вечер в неподобающей компании за неправедными занятиями – Джорджиана присоединилась к дяде и тете в благопристойные десять часов, – она не стала слушать никаких «я просто выпила слишком много шампанского» и почти всю дорогу до дома читала Джорджиане лекцию о том, как должна вести себя леди, а также о скромности, необходимости заводить правильные знакомства и о том, что ходить без сопровождающих старшего возраста девушке недопустимо. Прислонившись лбом к выцветшей обивке кареты, Джорджиана изо всех сил старалась изображать искреннюю заинтересованность, но выглядела скорее как человек, страдающий желудочными коликами.
На следующее утро девушка проснулась поздно. Мигрень настигла Джорджиану как раз в тот момент, когда она спустилась позавтракать с дядей и тетей; последняя громко и радостно поприветствовала племянницу и подозрительно сощурилась, увидев, как та поморщилась.
Джорджиана так и не узнала, что было в трубке, но что бы это ни было – табаком оно определенно не являлось; она никогда не видела, чтобы дядя, покурив после ужина, принимался охотиться за яркими огоньками или непроизвольно хихикать, хотя однажды он поверг племянницу в шок, беспечно расстегнув верхнюю пуговицу жилетки.
Та Джорджиана, что жила с родителями и проводила субботние вечера, расставляя свои книги по году издания, пришла бы в полный ужас от одной мысли о том, чтобы накуриться непонятного, изменяющего сознание зелья в обществе практически незнакомых людей, но она уже догадывалась, что вовсе не обязана быть такой Джорджианой. Возможно, другая ее ипостась – та, что способна быть на дружеской ноге с Фрэнсис Кэмпбелл, держаться наравне с ее приятелями из высшего общества и быть вхожей в узкий (в буквальном смысле слова) круг, очерченный розовыми кустами, – могла вести себя так, словно все это было таким же обычным делом, как выпить чашечку отменно заваренного чаю.
Джорджиана без особого энтузиазма ковырялась в своей тарелке, когда в столовую вошла Эммелина и сообщила, что барышню ожидает у дверей некая особа – привлекательная темноволосая особа, которая приехала в такой роскошной карете, что о ней нужно рассказывать отдельно.
– О господи боже мой! Это же мисс