взяла Джорджиану под руку, и они вернулись к гостям. Взглянув на двух девушек, любой счел бы, что их связывает давняя сердечная дружба.
Мистер и миссис Гэдфорт стояли прямо перед тем, что, судя по всему, было «чертовой картиной», сияя улыбками и сжимая наполненные до краев бокалы в потных ладонях. Джорджиана не могла не видеть бедную миссис Гэдфорт ровно такой, какой ее описала Фрэнсис, и прикусила губу, чтобы не рассмеяться, когда хозяйка дома неловко поправила лиф, заставив грудь оптимистично устремиться ввысь. Фрэнсис тоже засмеялась, не предприняв ни малейшего усилия, чтобы скрыть свое веселье, после чего высвободила руку, шутливо отвесила Джорджиане короткий прощальный поклон и отправилась в другой конец комнаты к паре, бывшей, судя по всему, мистером и миссис Кэмпбелл.
Внезапно почувствовав себя беззащитной без новой подруги или родственника, за которого можно было бы спрятаться, Джорджиана отступила к задней стене, а мистер Гэдфорт тем временем прочистил горло и начал говорить. Джорджиана не уловила ни слова из этого наверняка ужасающего монолога – она рассматривала Кэмпбеллов.
Отец Фрэнсис был красавцем: высокий, бледный и широкоплечий, темные волосы и усы аккуратно причесаны. Держался он внушительно, почти по-военному, и легкая улыбка, в которой застыли его губы, хоть и дрогнула немного, когда речь мистера Гэдфорта сделалась громче и патетичнее, однако никуда не исчезла. Его супруга также отличалась высоким ростом и яркой внешностью, но, в отличие от крепко сложенного мистера Кэмпбелла, была худощава и весьма темнокожа. Джорджиана решила, что миссис Кэмпбелл родом из Африки или, может быть, Вест-Индии – вне всякого сомнения, из краев, где куда солнечнее, чем в Англии. На первый взгляд, никто не обращал на нее особого внимания, но, присмотревшись, Джорджиана заметила, что джентльмен, стоявший в нескольких футах от миссис Кэмпбелл, то и дело бросал на нее взгляды, а служанка с полным напитков подносом таращилась на женщину, не стесняясь. Миссис Кэмпбелл была одета в платье из роскошного темно-синего шелка, густые, тугие черные кудри со знанием дела уложены и заколоты, ожерелье на ее шее украшали – ошибиться было невозможно – настоящие бриллианты.
Но сколь бы впечатляюще ни выглядели супруги Кэмпбелл, они не могли сравниться со своей дочерью.
Теперь Джорджиана могла как следует ее рассмотреть, поскольку миссис Гэдфорт определенно сосредоточила в гостиной весь свой свечной фонд. Платье Фрэнсис было простого кроя, однако столь тщательно украшено драгоценностями, что его обладательница будто бы вся сияла каждый раз, когда на нее падал свет. Щеки девушки заливала краска – вероятно, она казалась свежим румянцем юности гостям, не подозревающим, что эффект достигнут за счет изрядного коли чества французского бренди. Нечто в ее глазах – золотисто-карих, удивительно ярких на фоне кожи цвета темного янтаря – намекало на то, что Фрэнсис думает о чем-то чрезвычайно забавном. Все в ней, от лент в волосах до манеры себя держать, говорило о невероятном богатстве и его