хотел бы знать я!»
Дубина адъютант молчит,
а штаб глядит с ухмылкой,
Внося в блокноты всё, что Джонс
с горы сигналит пылко:
«Голубка, с Бэнгзом проводить
не смей ни дня, ни часа;
На пограничье не найти
опасней ловеласа!»
Как ни была б Любовь слепа,
но люди-то ведь зрячи.
Передаёт супруге Джонс,
ревнивый и горячий,
Пикантные подробности
из генеральской жизни.
Все точки и тире полны
жестокой укоризны.
Дубина адъютант молчит,
а штаб гладит с ухмылкой,
Как багровеет Бэнгз от щёк
до бритого затылка.
Но хладнокровно молвил Бэнгз
сопровождавшим: «Еду!
Кру-гом! За мною! Рысью – марш!
Здесь – частная беседа».
Заметить надобно, что Бэнгз
был человеком чести:
Он Джонса юного не стал
преследовать из мести.
Но Бэнгз достойный прогремел
до самого Мадраса:
«На пограничье не найти
опасней ловеласа!»
Моя соперница
Я на концерте, на балу
Краснею, смущена,
И потому сижу в углу,
Одна, всегда одна.
Не мне, а Ей стихи печёт
Восторженный поэт.
Ей сорок девять, Ей – почёт,
Не мне – в семнадцать лет.
Всегда стеснительна до слёз,
Я прячу робкий взгляд,
Краснею от корней волос,
До носа и до пят.
Но с алой щёчки Госпожа
Похитила мой цвет,
И в сорок девять так свежа,
Как я – в семнадцать лет!
Ах, мне бы так – прийти и взять,
Да где уж! Я – молчу.
Мне двух словечек не связать,
И как я ни хочу,
Но, как Она, не пошучу,
Не позабавлю свет.
Всё в сорок девять по плечу,
Но – не в семнадцать лет!
Она постарше матерей
Юнцов, которым день
Толпиться у Её дверей
Нисколечко не лень.
За экипажем Госпожи
Они помчатся вслед,
А за моим – так ни души…
Ведь мне – семнадцать лет!
А если скачет на коне,
На Мэлл[3] – сплошной парад.
И тут не помогает мне
И лучший мой наряд.
И никуда не пригласят
Меня на вечер, нет.
Ведь Госпоже – под пятьдесят,
А мне – семнадцать лет!
Она зовёт меня «Жужу»,
«Милашка», «нежный друг»,
И вечно в тень я ухожу.
И мне достался вдруг
Недавно от Её щедрот
Жених – столетний дед.
Красавчик – Ей, а мне – урод:
А мне – семнадцать лет!
И я мечтаю, чуть дыша,
О том, как в свой черёд
Своё отшутит Госпожа,
Отпляшет, отпоёт.
Тогда на бодром скакуне
Промчусь в кругу друзей,
И будет сорок девять мне,
За восемьдесят –