лишь стремился, не мысля иначе.
Взойдет ли хоть кто-то на гору Господню,
Чтоб видеть великое чудо творенья?
Лишь чистые сердцем – так Богу угодно —
Постигнут Премудрости вышней знаменья.
Мужайся, скорбями и страхом объятый,
Страданье в ночи – ликованьем чревато.
Блажен из пучины потопа изъятый.
Блажен из пучины потопа изъятый.
Но все же блаженнее грешник прощенный,
А праведник, радостью сердца богатый,
Творцу на псалтири поет благозвонной.
Земля утвердилась по слову Господню,
И милость Его изливается всюду.
Источнику жизни Тебя уподоблю,
И в свете Твоем просвещаются люди.
Творца славословлю во всякое время —
Одежда нагих и прибежище нищим —
Обет нерушим Твой, что праведных семя
Не будет нуждаться в еде и жилище.
Враги не устанут над кротким глумиться.
Душа к Тебе птицей отпущенной мчится.
Как резвый олень на источник стремится
Как резвый олень на источник стремится,
Где бездны гудят в голосах водопадов —
От бездны грехов там душа исцелится
Средь милости Божьей великих каскадов.
Предстала царица Тебе и невеста —
Златое убранство, средь дев величава —
Добро́ты её возжелал непрелестной,
Но только внутри красота вся и слава.
Господь – сердцеведец. И благ Он, и страшен,
Ликуйте, народы, и пойте разумно.
Сион возвеличен вовек и прекрасен,
Грядет Судия в многогласии трубном.
Из круга страстей и мечтаний бесплодных,
Из дебрей мирской суеты непроходных
Душа моя рвется в долины Господни.
Душа моя рвется в долины Господни.
Помилуй, разрушь беззаконий печати,
Щедрот изливай на меня половодье —
Ведь жизнь подарила мне грешная матерь.
Как аспид, что уши свои затыкает,
Враг лесть учинил, что острее, чем бритва —
Когда б то был враг! На меня замышляет
Мой ближний, с кем вместе творили молитвы.
Омоешь меня – убелюсь, паче снега.
Созижди во мне сердце чистое, Боже,
И духа, взыскующа света, побеги,
Как мудрый садовник, взрасти во мне тоже.
Из плена душа, как народ, возвратится,
На брачном пиру будет счастьем лучиться,
Где Имя Твое преблагое святится.
Где Имя Твое преблагое святится —
В Сионе – там Бог во святых поселился,
В горе, ставшей знаменьем для тайновидцев,
Где плен воскресеньем Господним пленился.
В багрец Ты восходы одел и закаты,
Ты – странников посох, маяк среди моря,
И хор многогласный зверей и пернатых
Хвалящему Бога Израилю вторит.
Воскресни, о, Боже – враги расточатся,
Как дым на ветру, безвозвратно исчезнут,
Как свойственно воску в огне расплавляться,
Так