не потому, что мы «злые», как ты утверждаешь, а потому что нам плевать, и это обиднее. Фраза «мне все равно» звучит как оскорбление. Причем это ведь ложные обиды, вызванные раздутым эго. (Ибо ну как же на меня, такого прекрасного, может быть все равно? Это что, попытка принизить мое достоинство? Конечно, так только сволочи и делают!)
Нет. «Я не обращаю на тебя внимания» не значит, что ты моего внимания не достоин, это значит, что я просто на тебя не смотрю.
Забавно, что мое безразличие первое время оскорбляло и тебя. Забавно, что оно до сих пор тебя оскорбляет…
Прощайте.
Хорошие девочки
Здравствуй, милый!
Знаешь, а я не успеваю по тебе соскучиться. Информация о тебе или же ты сам в последнее время появляетесь в моем личном пространстве ежедневно. И если самого тебя я могу избегать или же банально уходить, то вот от чужих разговоров уйти не получается (большинство людей просто не хотят замечать, что я их игнорирую). Собственно, это сегодня со мной и произошло.
Наш общий знакомый испортил мне настроение одной лишь невинной фразой: «Да, он говорил мне, что ты хорошая девочка».
Казалось бы…
Нет, он не имел в виду ничего плохого. С его точки зрения, это должно было быть комплиментом, но мы-то с тобой знаем, что это не так. Ты вовсе не декламируешь миру, что я хороший человек. Эта фраза всегда была (и есть) неким особым способом показательного доминирования. «Ты же хорошая девочка, ты все правильно сделаешь» – вот ее полный вариант, означающий всегда лишь «ты сделаешь так, как нужно мне».
Хорошие девочки для вас, мой милый, бывают двух видов. Романтичные, инфантильные, восторженные и парящие, как Амели из одноименного фильма, и вторые, как Матильда из «Леона»: эгоистичные, безжалостные, сильные и знающие цену своей жизни.
Эти девочки спят в одиночестве в своих спальнях. Хотя нередко проводят время в чужой постели. Может, оттого, что сон – это слишком интимно, чтобы делить его с кем-то. Может, оттого, что постель действительно «чужая». Кармой им суждено было родиться «другой женщиной». В том смысле, что у мужчины есть «его женщина», которую он бережет, почитает и испытывает к ней самые теплые чувства, а еще есть «другая женщина». Чувства к ней не греют, а сжигают. Мысли о ней прячут на задворках подсознания, но телом непременно возвращаются снова и снова, чтобы чувствовать себя живыми.
Этим девочкам хотелось бы слушать серенады под балконом от невинных мальчиков, собирать ромашки в букеты, играть на гитаре старый рок и писать глупые стихи, Но, черт возьми, для них это слишком приторно, как дешевое кино. Они привыкли, что их забирают серьезные, взрослые «Хемингуэи» и мучают долгими философскими размышлениями, которые ни к чему не приводят, но после которых тяжело вновь вернуться к банальным разговорам о незамысловатых происшествиях. Ну, не суждено им носить дешевое бижу и поливаться безвкусным парфюмом в надежде привлечь хоть какое-то внимание.
Зато страдают они очень эстетично. Без соплей и криков, тихо сползая по стене в черных платьях, умудряясь не размазать кроваво-алых губ и