Персея!); на животе, выше пояса, вздулась опухоль. – Не испугался. А я тоже хорош: дернись ты невпопад, как есть угодил бы по тебе! Плохой я раб. Нерадивый. Непредусмотрительный. А с плохими рабами что делают?
Нет.
Он по-прежнему не шутил. Задумался, ожидая подсказки от басиленка.
– Их наказывают. – Мальчишка почувствовал себя большим и умным; хозяином себя почувствовал. Ага, свинопас, простых вещей не знаешь?!
– Точно! – обрадовался Эвмей, безжалостно дергая перья на подбородке. – А как их наказывают?
– Н-ну… бьют их.
– Ух ты! Здорово! Так давай, чего ты ждешь?
– Я? что давать?!
– Давай наказывай меня. Бей!
Деваться было некуда. Сам ведь сказал, никто за язык не тянул… Без размаха Одиссей ткнул свинопаса кулачком в бок.
Бок оказался теплым и твердым.
– Да ну тебя! – В лягушачьих глазах Эвмея заблестели самые настоящие слезы. – Разве ж так бьют? По-настоящему давай!
Одиссей ударил по-настоящему.
И заорал во всю глотку, едва не свернув себе запястье.
– Басилеи не плачут, – мосластый палец Эвмея качнулся у лица, застыл живым укором. – И басилята не плачут. Где это видано: бьешь нерадивого раба, и сам ревешь в три ручья! Давай я тебе покажу… руку надо держать вот так…
К вечеру Одиссей уже сумел один раз ударить своего нового раба по-настоящему.
Ну, почти по-настоящему.
Для начала вполне пристойно.
…алеф, бет, гимет, далет, хе, вав… зайн, хет, тет, йод, мем… а дядя Алким говорит, что у финикийцев сперва не мем, а каф, и потом уже – мем… нун, самех, пе, шаде, коф, реш, шин, тав…
Скучища! Вот мама, она всегда ворчит: «Бедненький! бледненький! Мучают ребенка!..» – мама, она права, мама добрая, а они все мучают ребенка!
Учители-мучители!
Сегодня занятия у дамата Алкима казались Одиссею особенно нудными. Такое иногда бывало, и чаще, чем следовало бы: чтение, письмо и счет вызывали зевоту – того и гляди, скулы вывихнешь! В Пие, понимаешь, по велению Нелея Пилосского откормили три свиньи для всенародного празднества, в Метапе – четыре, а в Сфагиях лишь две… сколько всего свиней откормили для свинородного… тьфу ты! – для всенародного празднества?! Много откормили, ешь не хочу! Наконец счет-чтение, к счастью, остались позади, а к письму дядя Алким так и не приступил. Одиссей очень надеялся, что уже и не приступит. Ибо отец Ментора, увлекшись, принялся рассказывать детям о жизни на Большой Земле: какие там есть города, какие гавани, где живут магнеты, где – этолийцы, где – мирмидоняне, и кто с кем сейчас в союзе, а кто, наоборот, воюет.
Поначалу было интересно. Особенно насчет кто какой город захватил, а кому удалось отбиться. Но дядя Алким есть дядя Алким, и вскоре пошло-поехало: снабжение Тиринфской крепости ячменем, поставки в Аргос ввозной бронзы, конкуренция критских и микенских ювелиров, подготовка опытных атлофетов[13] для Истмиад…
Одиссей чуть не заснул.
Он