на нижнюю ступеньку и остановился, развернувшись в сторону конюшни.
– Эй, Кондрат! – крикнул Захар конюху. – Веди коней. Боярину Доброго подай.
Боярин, услышав знакомое имя, поневоле вздрогнул, но этого, к счастью, никто не заметил. Посмотрев в сторону конюшни, он вскоре увидел светловолосого парня лет семнадцати в холщовых штанах и рубахе, подпоясанного какой-то веревкой. Тот был босым и вел под уздцы гнедого жеребца, смирного на вид.
Глянув на лошадь, Кондрат с первого взгляда решил, что этот конь действительно не отличался буйным нравом и вполне подходил для раненого. Еще с прошлой жизни он научился разбираться в лошадях. Боярин приблизился, осторожно провел ладошкой по холке, погладив коня. Конь стоял смирно, лишь отфыркиваясь от назойливых мух и кося глазом на своего будущего седока. Поколебавшись мгновение, Кондрат сунул ногу в стремя и схватился руками за седло. Конюх бросился помогать, поддержав хозяина за сапог. Боярин не возражал, на то и нужны дворовые люди, чтоб служить. Затем плавным движением он подтянул вверх израненное тело и оказался на коне. Грудь отозвалась тупой болью, но Кондрат стерпел. Раны все же подзатянулись за это время.
– Ну, – сказал он своим приказчикам, устроившись в жестком седле, – поехали. Чего время терять.
Захар и Макар, которым за это время подвели по жеребцу, быстро оказались в седлах. Двигались они гораздо проворнее своего хозяина, которому даже по местному этикету полагалось делать все медленно и неторопливо. Обычно Кондрат двигался не в пример быстрее, но сейчас местным обычаям способствовала тесная и неудобная одежда, да не до конца зажившие раны. Дернув за уздечку, Захар первым тронулся к воротам, пустив коня шагом и показывая дорогу. Он уже привык, что после нападения медведя, едва не лишившего боярина жизни, его хозяин помнил далеко не всё.
Выехав за ворота, услужливо отворенные настежь за то время, пока они садились на лошадей, группа всадников свернула направо и стала спускаться с холма по узкой улочке, вымощенной стругаными досками. Здесь и в самом деле оказалась мостовая. Долгое время дорога шла вниз с холма, петляя меж таких же усадеб, как у Коловрата, окруженных частоколом, хоть и отстроенных на разные лады. Дома были все богатые, в несколько этажей, как мог разглядеть Кондратий, покачиваясь в седле. Отделанные резными и кое-где раскрашенными колоннами. По всему было видно, что здесь обитали местные богачи, такие же, как он сам. Хотя некоторые хоромы были не в пример богаче жилища служилого боярина, хотя и принадлежали, по рассказам приказчиков, людям, стоявшим гораздо ниже Коловрата по своему положению или богатству.
Проезжая по «родному» городу и поглядывая на встречных крестьян, ломавших перед ним шапки, Кондрат не спешил с расспросами, справедливо полагая, что большинство информации получит не раскрывая рта. Его словоохотливые приказчики сами болтали без умолку, рассказывая последние новости о том, кто из его соседей женился, кто умер, а кто уехал в дальние страны за товаром. Оказалось,