и прочесть одну-две строчки, чтобы вновь погрузиться в мир романа. Там он ощущает себя гораздо привычнее и комфортнее, чем в реальном мире.
Мужчина пишет в течение примерно тридцати минут. Несколько раз за это время он разрывает лист в клочья и сминает их в шарик. Но ни разу не впадает в ярость и не ударяет кулаком по столу. Закончив, поворачивается на стуле, чтобы взглянуть на Кита.
Дыхание Кита тихое-тихое, и он так беззвучно перелистывает страницы, – мужчина, быть может, решил, что он ушел из комнаты.
– Извини, но бывает ли так, что человеку трудно написать записку из-за того, что у него дрожат руки?
– Где-то около трети людей испытывают подобные проблемы, – Кит выныривает из мира своей книги.
– Что ж, значит, я неплохо справляюсь?..
– Да, это так, – он перелистывает страницу.
На этом этапе для них типично интересоваться насчет того, достойно ли они держатся. Несмотря на то что они смотрят в лицо собственной смерти, им все равно хочется удостовериться в том, что они превосходят других людей.
Кит помещает между страниц закладку и мягко закрывает книгу, затем убирает ее обратно в карман. Поднимается и объясняет мужчине дальнейший порядок действий: тот должен будет перенести стул, встать на него и накинуть петлю себе на шею. Кит уверяет его, что все будет кончено быстро.
– Да, – тон у мужчины спокойный и почтительный. Он уже пребывает в полубессознательном состоянии.
«Вероятно, ты обладаешь какой-то странной способностью». Когда-то давно так сказал ему один влиятельный политик. «Стоя перед тобой, человек ощущает не то чтобы физический страх, но его охватывает чувство мучительного отчаяния. Да, определенно, так оно и есть. Даже такой человек, как я, такой наглый и прожженный циник, как я, испытывает это чувство – пусть и совсем слабое. Таящиеся в глубине души у каждого чувства вины и беспомощности начинают разрастаться, пока не охватят человека полностью, – это похоже на внезапное впадение в тяжелую депрессию. Все мои крохотные грехи становятся огромными, и сама моя жизнь превращается в страдание». Когда тот обладающий огромной властью и авторитетом человек назвал свои грехи «крохотными», Кит был потрясен до глубины души. Между тем политик продолжил: «Думаю, ты обладаешь силой заставлять людей совершить самоубийство».
«Если это так, почему бы тебе не убить себя?» – сказал ему тогда Кит.
Хотя на самом деле он не понимал чувств людей, смотревших ему в глаза, у них на лицах действительно появлялось одно и то же мрачное выражение, как будто они утратили жизненную силу. Словно смотрели в поглощающую их черную пустоту.
– Встань на стул, – шепчет он в ухо мужчине.
Глаза секретаря округляются, его взгляд начинает лихорадочно метаться, тело охватывает дрожь. Он снимает ботинки. Встает на стул. Просовывает голову в петлю. Он знает, что каждый следующий пункт инструкции, который он исполняет, приближает его на шаг к смерти, – но, несмотря на это, продолжает.
Судя по всему, в использовании пистолета необходимости не