делает: есть высшая сила. Отсюда пошла вера в богов…
Кстати, ко мне на зачёт без конспекта моих лекций можете никто даже и не приходить… Ну а зайчика съел, конечно.
Опаньки! И зайки уши поджимают, особенно которые поблондинистее. Такой у него вкус. По линии наименьшего сопротивления…
Потом наезженная схема – приватный коллоквиум на двоих на съёмной квартире в частном секторе.
– Я конспект принесла…
– Да, хорошо, там положи пока. Ты коньячок с лимончиком когда-нибудь пробовала?
– Нет…
– Ну нарезай, пора учиться.
А у самого дочка на втором курсе. Чернокудрая Рахиль, ну в смысле внешности. И, кстати, вспомнилось – дочь Юли тоже на втором. Летит же время… Когда-то жили в одном здании, мы – на втором, они на первом…
Единственный, пожалуй случай, когда Дмитро Иваныч попёр против устоев заповеданных дедами-прадедами: «Не живи, де єбеш, не єби, де живеш». Но он не виноват, оно само собой всё так сложилось. Он по-соседски заскочил одолжиться у её мужа, за молотком, кажется?
– А хозяйин де?
– Только что уехал, на комбинате какое-то ЧП.
Там ЧП, а за плотно сдвинутыми шторами – двор, и всё изнемогает, и там, и тут, от жары знойного августа… М-да, Платон мне друг, но… Но супружеское ложе они не осквернили – обошлись диваном в гостиной…
Под конец, правда, дочка начала с площадки в дверь стучать. Он в ванной спрятался. Хорошо, что санузел раздельный…
Это ж надо! Уже на втором курсе Филологического! Нет, ну Рахилечке с нею не равняться, ножки у Юлиной дочки стройные, как у мамы когда-то…
«– На празднично украшенную площадь вступает колонна стройных ножек студенток филологических факультетов страны – цель и опора Советского строя! Поздравляем всех со славной годовщиной Великого Октября! Ура, товарищи!.
– Уря-а!..»
Кто-то говорил ему недавно, что у Инны роман с тем раздолбаем со второго курса на Английском факультете?. Который уже после армии… Хм, а ведь какая девушка была. И куда только мама смотрит? Этот же ж вообще совсем пропащий – клейма ставить некуда.
Дмитро Иванычу не занимать опыта жизни, он мигом отличит доверчиво чистый взор носителя социалистической морали, будущего строителя коммунистического общества, которого приняли в педвуз прямиком со школьной скамьи, а если тот и заблуждался, то пару раз—не больше—напившись самогона по неопытности лет, до рыгачки, ничего общего с уклончивыми зенками прожжённого прохиндея и явного наркуши – а и как будто что ещё могла из него сделать Советская армия?.
И что они вообще в нём находят, в этом жеребце патлатом? Вон и Тамара, дивчина из Ични… Ах, какая красавица!..
Дмитро Иваныч опечаленно поцыкал и повёл взглядом вдоль коричневой полоски бордюра—цвета поносной жижи—что окаймляла илистую зелень окраса стен пониже, так сказать, побелки.
Но скорбный взгляд его не встретил ни сочувствия, ни понимания. Безучастно равнодушной тишью отвечала лестничная клетка, эта курва всякого навидалась…
* * *