у него шевелятся губы, но не слышала его слов. В сознании случился провал, невозможно было контролировать происходящее и своё собственное тело, всё плавно исчезало, в глазах совсем стемнело. Через минуту она пришла в себя и всё вернулось на место. «Тебе плохо? Скажи что с тобой?»– её за плечи держал Ванечка. «Тебе плохо?» – уже нет, вроде нормально, тихо говорила она, повторив страшную фразу: «Папа умер».
Удивительно, как странно воспринимается смерть близких, она мысленно приходит к нам в сознание в полной тишине и звучит громче этого мира, заглушая полностью его. Смерть звучит гробовой тишиной, это единственное такое в жизни, самое сильное ощущение ни сравнимое не с чем.
Как хорошо, что Ванечка в такой момент был рядом.
Несколько следующих дней прошли, словно в дыму. Она всё возможное время находилась там, вместе с отцом. Приходили люди, родственники, были разговоры, бесконечные сожаления и сочувствия, это всё невыносимо. Обычно, перед тем как опустить в могилу гроб, последний раз прощаются. Самые близкие, следка касаясь, возможно чтобы только сделать вид, целуют покойного в лоб. Это её родной отец, которого она не увидит уже никогда. Подойдя к нему, она прилегла на его грудь, чтобы приобнять его, и почувствовала каменный холод. Это так испугало её, словно она прикоснулась к скульптуре, к твердому памятнику, этот мертвый холод почувствовался и отозвался у неё в груди. Возможно в эту самую секунду, она ощутила неизбежность происходящего, она, наконец, почувствовала, что его больше нет.
Убитая горем, без сил, в слезах она пришла после похорон, и поминальных проводов домой, уже поздно вечером. Ванечки не было, он не согласился сопровождать её, это было не нужно, это было лишним. Она перед сном позвонила ему, он не ответил, такое часто бывало, что тоже не удивило её.
Он не появился на другой день, не появился на следующий и через неделю его по-прежнему не было. Всё, это означало, что он исчез насовсем. Лучшего времени расстаться, просто не нашлось. Просто не укладывалось в голове. Он оставил её одну в такой момент, в худший момент который только можно себе представить в жизни. И он это сделал. Как он решил поступить именно так, понять совершенно не возможно. Сначала было всё так плохо, одна утрата усилилась другой, а потом уже когда успокоилась душ а и сердце, стало понятно, что горе разделилось на две части и воспринималось легче. Хотя такое конечно, если честно, не пожелаешь и врагу.
Опять то же самое. Двойной удар по внутренней самозащите от этого мира, и снова вдребезги, снова оголенные чувства открытые этому миру, оголенные раны, оголенные нервы. Всё через себя, всё на виду. Никакой защитной оболочки, вдребезги, снова одни осколки. Эти ощущения были совсем не случайными.
Такая судьба.
9.
За границей боли от утрат, следовало что-то новое. Жаль, что она не успела, издать свою книгу, как хотелось при жизни отца, возможно, это утешило и обрадовало его, хотя как знать. Теперь рассуждать об этом было бессмысленно, нужно было действовать.
Из