непопулярности – все жильцы неминуемо оказывались в страже и отбывали на пмж куда-то далеко и надолго, я была судьбе благодарна. Не сразу, конечно. Сразу мне хотелось выть от отчаяния, но вот после…
Скрытый мощной иллюзией подвал, куда мне посчастливилось упасть, принадлежал потомственной ведьме Изабель Мерье, о чем прямо свидетельствовала оставленная на столе и покрывшаяся толстым слоем пыли записка. Госпожа Мерье, да будет ее путь легок и благословен, сообщала, что вынуждена покинуть столицу из-за причин не совместимых с долгой и счастливой жизнью. Попросту – подалась в бега.
Просидев несколько дней в публичной Биленской библиотеке, я с грустью узнала, что неприятности в лице инквизиции сумели ее настигнуть. Изабель сражалась – тут я позволила себе додумать скупые строчки – но силы были неравны. Предательский клинок пронзил ее сердце, она рухнула навзничь на холодную землю…
Далее фантазия иссякла, и, пролистав газету, где говорилось о поимке злокозненной Мерье, я так и не нашла других упоминаний. Некролог, конечно, отсутствовал. Писать об еще одной почившей ведьме в годы охоты на них никто не собирался: доходнее было разместить заметку о наборе в инквизиторский полк.
Впрочем, как бы ни кончилась жизнь бывшей хозяйки подвала, мне он служил верой и правдой. Верил в мое великое будущее, сотрясая стены всякий раз, как зелье выходило из-под контроля, и сыпал штукатуркой на раны моего пострадавшего самолюбия. Тем не менее, ведьминское укрытие продолжало упрямо стоять и цедить с меня кровь по капле за каждый вход.
Я вздохнула и отбросила сковывавший тело корсет подальше. Жизнь практически в тот же миг стала прекрасна и удивительна, правда, ровно до того момента, как не начала мерзнуть поясница, напоминая, что еще сто лет назад в мои годы начинали задумываться о завещании и подкрашивать первые седины. Как все-таки хорошо, что прогресс не стоит на месте! Если бы он еще и двигался в пользу пострадавших от предрассудков ведьм… Но чего ждать не стоит в ближайшие годы – так точно этого.
Метла, то ли сочувствуя моим мыслям, то ли давая понять, что не одни лишь ведьмы достойны сострадания, с глухим стуком упала на пол. Следом, как знамя на похоронах генерала, ее накрыла задетая ночная сорочка.
Пришлось уныло двигаться в угол и возвращать все по местам. Хорошо еще, что носки успела натянуть. Толстые, вязанные, они спасали меня холодными ночами, коих в подвале было… все. Промозглая сырость, не желавшая уходить без магического вмешательства, медленно отравляла мою жизнь. Конечно, будь у меня лишние деньги, я бы обязательно наняла мага, как делали мои более состоятельные коллеги, но с золотыми было туго. С серебряными, впрочем, тоже. Зато медяшек…
Я склонилась к небольшому сундучку, что занимал почетное место под стулом. После метлы – он был вторым моим ценным приобретением на новом месте. Сам не больше ладони, он мог хранить в себе