много людей, прошедших фашистский плен. Они очень нервно реагировали на немецкую речь. Даже пёс Гусар, только внешне похожий на немецкую овчарку, с которыми нацисты охраняли лагеря пленных, вызывал у этих людей мрачные воспоминания и сопутствующую им неприязнь.
Зная это, Павел никогда не позволял себе говорить на немецком в окружении малознакомых людей. Отчего Григорич и был сейчас сильно удивлён. Видимо, из-за серьёзной вины его сына Генки в пропаже мальчика, Павел так сильно разволновался, – даже ругнулся по-немецки.
Тем временем Костик сбросил с себя одеяло – под ним было жарко, и оно кололось. Один из деревенских в темноте поскользнулся, подвернув ногу, – его посадили на телегу. Ещё пришлось на телегу посадить и Григорича – начал сильно отставать. Лежать в телеге Костик уже не мог, а сидеть было неудобно, поэтому он спрыгнул и пошёл рядом.
Мужики увлечённо пересказывали друг другу разные случаи связанных с молниями. Один из них вспомнил, что, когда работал в совхозе, однажды, во время грозы оказался недалеко от этой лужайки и видел, как рядом с ней били молнии, словно их что-то притягивало, но все входили в землю перед молодыми дубками, а по самой поляне не вдарила ни одна.
– Я был совсем мальцом, а эти дубки и тогда были молодыми, – вмешался возничий. – И вот уже, считай пятьдесят лет прошло, а они так молодыми и остались – совсем не выросли. Чудная, порченная та лужайка, – добавил он.
У всех нашлась история, связанная или с «проклятой» лужайкой, или с ударом молнии и каждый старался ей поделиться.
Костя заметил на обочине небольшую палку, и пользуясь тем, что на него больше не обращали внимания, подотстав, начал время от времени кидать палку в темноту, чтобы Гусар принесёт обратно. Прямо перед плотиной, пёс бросился в кусты за палкой, но на что-то отвлёкся и не возвращался. Костя остановился и стал его звать. Гусар только коротко тявкнул в ответ, показывая, дескать слышу, но возвращаться не спешил.
Рядом с шоссе, напротив плотины, на том же месте, где несколько часов до этого ждали ребят после похода за скелетами, собрался «комитет по встрече». Евгения Петровна стояла вместе с сестрой Любочкой, которая её успокаивала, около них собрались ещё несколько жителей деревни, прознавших про пропажу Костика и тоже ждавших возвращения поисковой команды.
Их заметили ещё издали по мотающимся вверх-вниз лучам фонарей.
– Быстро обернулись – значит нашли, – высказала догадку одна из находящихся рядом женщин.
Скоро донеслись и голоса. Разговор у мужиков шёл громкий, иногда сопровождался смехом.
Евгения Петровна собралась было броситься им на встречу, но её удержали сестра, а жена Григорича добавила:
– Куда ты? Что бегать-то по темноте? Слышишь, – смеются. Значит всё хорошо. Подожди.
Наконец спасательная команда переехала плотину, но вдруг остановилась, не доезжая шоссе, смех неожиданно прекратился. Заметив их замешательство, все встречающие перешли дорогу окружили их. Мужчины растерянно озирались по сторонам, приговаривая:
– Да