двора бьются пернатый Вей и рыцарь Алом, и собаки лают и визжат с пластины на панцире Алома, а с лезвия его секиры клекочет кречет. Но тут Вей взмахнул плащом из птичьих перьев, в точности таким, в какой одеты люди Великого Света на скалах, – перья посыпались с плаща, превратились в голубые мечи и оранжевые цепы, бросились на собак и стали их мять и трепать, так что кишки разлетелись от угла до угла. Рыцарь взмахнул рогатым копьем и затрубил в рог: наваждение сгинуло, голубые мечи полетели на землю простыми листьями с золотыми кистями, собаки стали рвать бумагу…
Тут, однако, Пернатый Вей взмахнул рукой, кинул в землю семена: из земли – копья в виде колосьев, новые воины.
Женщина убежала к себе бочком, в ужасе, села прясть: глядь, а на прялку вместо кудели накручены собачьи кишки…
Она рассказала все служанке, и та говорит:
– Не к добру это. Потому что, несомненно, тот морской корабль из Страны Великого Света, и люди с него – из рода Пернатого Вея.
А женщина подумала и добавила:
– Сдается мне, однако, что не про Шодома Опоссума это видение, хоть он и уважаемый человек, а в Варнарайне скоро настанут страшные времена…
А с Марбодом Кукушонком было следующее. Услышав про корабль, он не подал виду, а велел плыть к соседнему островку, где была рыбачья деревушка. Жители попрятались, но Кукушонок не велел ничего трогать.
Ночь была с двойной луной, по воде плавали льдинки.
Вечером Марбод подвязал штаны и куртку, надел на пальцы рук и ног кожаные перепонки, чтобы лучше плавать, взял с собой в мешке лук, стрелы и меч. За два часа переплыл пролив, а еще до рассвета перешел на другую сторону Темного острова, где видели корабль.
Корабль был, действительно, точь-в-точь как корабль предков, и весь светился белым светом. Когда рассвело, стало видно, что он лежит на мели, и мачта у него сломана. Люди на корабле совсем не береглись: двое прошли мимо кустов, где сидел Марбод, взявшись за руки, так что тот мог бы без труда изловить обоих.
К вечеру на берег выбежал медведь. Один из людей махнул рукой: налетел вихрь, задрожали листья на деревьях, в воздухе замелькали голубые мечи и оранжевые цепы: мишка упал и умер.
Марбод решил, что увидел достаточно, убрался и стал ждать.
Когда Шодом Опоссум подъехал к острову, над морем стоял туман. Шодом, однако, был человек осмотрительный и боялся, что у острова тумана не будет. Чтоб люди с корабля не успели перестрелять лошадей из луков, он велел заранее спустить коней в воду и привязать их за кормой, а когда те почувствуют под ногами дно, – садиться и скакать.
Тумана над островом, действительно, не было, а люди с корабля спали на берегу. Дружинники Шодома подкрались к ним и задавили их щитами, так что те не успели проснуться, как их скрутили, как циновку.
Шодом Опоссум положил в мешок того чужеземца, который казался главнее, – впоследствии стало известно, что его звали Ванвейлен, погрузил мешок в лодку и поплыл к кораблю.
Тут из-за мыска выехали еще лодки, и с них закричали:
– Сдается мне,