шеи, пытаясь рассмотреть хоромы на берегу, Анжела остро им завидовала.
Они были на свободе, а вот она с мамой и братиком – в плену.
– Как тут хорошо, сестричка! – заявил ей Никитка, которому по первому его желанию строгая особа в униформе подавала мороженое или пирожное – или и то, и другое вместе.
– Мы ведь навсегда тут останемся?
Обняв братика, Анжела его поцеловала, не зная, что ответить.
– Только почему ты такая грустная? И где мамочка, почему она все время спит?
Не говорить же Никитке, что Артур пичкает маму таблетками, которые та пусть и не принимает, но вынуждена делать вид, что принимает и поэтому часами лежит в постели.
– А тебе точно тут хорошо? – спросила Анжела, и Никитка наморщил лоб.
– Очень и очень! Только вот я боюсь, что все это закончится. Мы ведь в сказку попали, а в сказках всегда так: если слишком хорошо, то потом будет очень и очень плохо… Сестричка, отчего ты плачешь?
А Анжела все возвращалась к словам мамы о том, что плохо будет не только ей самой, но и Анжеле (что уже имело место), и даже Никитке.
Нет, допустить этого она никак не могла. Но только вот что делать?
В тот день мама, «проснувшись» около двух часов, спустилась вниз, и строгая дама в униформе объявила, что ее сейчас отвезут к косметичке.
– В лучший СПА-салон города! – заметила та не без гордости.
Мама, зевнув, заявила:
– Это в какой же, «Царица Савская», что ли? Уж да, нашли себе лучший! Там кулемы работают, которые ничего в косметологии не понимают!
– Но хозяин сказал, что вас надо отвезти туда…
Мама повысила голос:
– Вы хотите, чтобы у меня все лицо сыпью пошло или они мне волосы сожгли? Знаю я их, наслышана о том, как они там богатых клиенток уродуют. Одна вот даже парик теперь до конца жизни носить вынуждена. Думаете, это хозяину понравится?
Надзирательница была явно в замешательстве: с одной стороны, у нее были четкие инструкции, с другой – нарваться на неприятности она явно не желала.
– Звоните Артуру! – приказала мама, и в глазах надзирательницы мелькнул ужас.
– Хозяина днем, когда он в офисе, беспокоить нельзя.
– Мне плевать, что вам нельзя – звоните! Потому что к этим халтурщицам в «Царицу Савскую» я ни за что не поеду. У меня есть своя косметичка, к которой я уже годами хожу, у нее собственный кабинет, на Харьковской. Если и поеду, то только к ней! А если будете перечить, нажалуюсь Артуру, что вы ко мне плохо относились. Не думаю, что вам сладко придется!
Ну, заявление о том, что мама ходила к косметичке годами, было явным преувеличением: в этом городе они жили неполных десять месяцев.
Посовещавшись с надзирателем, надзирательница сказала:
– Да, конечно, мы отвезем вас туда, куда вы скажете.
Вероятно, угроза нажаловаться Артуру подействовала.
Мама отбыла в город, а Анжела с Никиткой остались в их шикарной тюрьме. Вернулась мама через несколько часов и действительно очень похорошевшая