выхватывая фрагменты страшных разрушений. Оказывается, гермодверь была замурована снаружи стеновыми панелями, сорванными моим выходом «в свет», теперь они уродливо топорщились, дополняя общую картину разрушений. Быстрее одеваю шлем химзащиты.
– Так, без паники! – скомандовал я себе, – если мне не изменяет память, то в восточном крыле располагается центральный пост наблюдения, то есть главный штаб этого бункера.
«Направо или налево?» – я пошел, кажется, правильно – направо.
Свечу по стенам в надежде, что на них уцелели какие-нибудь указатели. Так и есть! Пластиковая дощечка со стрелочками, которые раньше светились. Итак, стрелка WC, Exit, стрелка ROOMS и, наконец, стрелка HQ (штаб) – поздравляю, я выбрал верное направление!
– Черт! – гермодверь с надписью HQ в конце коридора оказалась заперта. Мой голос прозвучал глухо и низко во тьме покрытых пылью стен.
Что делать? Пойду поищу что-нибудь интересное в других помещениях.
Чувство голода начинает нарастать, перехватывая спазмами живот, мешает идти. Прорезиненная ткань костюма абсолютно герметична, и скоро я чувствую себя, как после горячего душа, но снимать в этом жутком подземелье свою единственную одежду нет никакого желания.
Затхлый воздух коридора проникает даже через респираторный фильтр химзащиты, облачка пыли взлетают из-под толстых резиновых подошв и невесомо замирают в луче моего фонаря. А ведь когда-то здесь было весело и светло, по коридорам сновали серые комбинезоны и белые халаты, скрывавшие под собой тела техников и врачей, а у двери штаба и лифта всегда стояли, расставив ноги, строгие морские пехотинцы, из стеновых динамиков играла негромкая музыка, прерываемая объявлениями для персонала. А сейчас?.. Приглушенные звуки шагов и грохот сердца в ушах – единственная музыка, сопровождающая мои поиски. Что же здесь все-таки произошло? Холодный, замешанный на неведении, страх начал вползать в мою душу.
– Черт, как есть хочется! – высказался я вслух, чтобы разогнать гнетущую тишину коридора. – Думаю, в жилых помещениях должно быть что-нибудь.
ROOMS – это ближайшее от штаба помещение.
Я первый раз споткнулся не о яму в полу, что-то хрустнуло и покатилось у меня из-под ног. Я посветил фонарем… О ужас! Под резиновой тканью мое тело моментально просохло от пота и заледенело от страха! Передо мной валялась половинка человеческого черепа, а я стоял прямо в грудной клетке, раздавив чьи-то истлевшие позвонки. Я в ужасе выдернул свою ногу из древнего скелета и, сделав неверный шаг назад, уперся спиной в выступ развороченного дверного проема. В свете фонаря мне почудились какие-то тени, и, не в силах сопротивляться нахлынувшему ужасу, бросился со всех ног в коридор, ведущий к Карантину, топот моих резиновых сапог отдавался приглушенным эхом от стен, а мне казалось, что кто-то преследует меня. Я добежал до входа в Карантин, за доли секунды протиснулся в щель двери, в один прыжок оказался за дверью Науки и разом