несмотря на внешний облик, заставивший бы любого жреца Светоносного, а в особенности инквизитора, умереть на месте от острого приступа хватательного рефлекса.
– Угу. – Дроу с интересом следила, как оружие исчезло в широком рукаве явно отработанным до полного автоматизма движением. – Мир?
– Пока да, – решила Инельда. – А там посмотрим.
– Хорошо, – ни капли не удивилась такой формулировке женщина. – Меня зовут сестра Анна. Выпьем? Заодно поболтаем о том о сем…
Охрана стала убирать оружие.
– Я не одна. – Инельда начала чувствовать к этой представительнице человеческого племени необъяснимую симпатию. Чем-то она напоминала главе гильдии убийц ее самое.
– Да пошли они! – Презрения в голосе владелицы экстравагантного наряда хватило бы на десяток светлоэльфийских послов. – Додики узкоглазые. Давно бы стоило всех перебить, но они умудряются плодиться быстрее, чем нормальные люди стреляют.
Вышепоименованные обиделись, но в драку лезть не стали. Возможно, потому что стоило им только дернуться обратно за оружием – и в их сторону направились уже два ствола, удерживаемых представительницами прекрасного пола, имеющими диаметрально противоположный цвет кожи и одежды…
Бухнувшаяся на стойку бутылка рома, явно и на дистанцию выстрела не подходившая к Кубе, хотя об этом крупным шрифтом сообщала этикетка, сопровождалась цветистым ругательством бармена и вердиктом:
– Наливайте сами.
– Свалил отсюда, овощ. Будешь нужен – свистнем. – Подхватившая бутылку монашка бросила сощуренный взгляд поверх дымящейся во рту сигареты на работника шейкеров и бокалов. И, уже обращаясь к своей чернокожей собеседнице, спросила: – Подруга, извини, что прервала, так о чем ты спрашиваешь?
Пристально разглядывающая переливы света в гранях хрустального бокала (выполненного из дешевого китайского стекла и имевшего даже несколько крупных пузырьков воздуха) дроу повторила свой вопрос:
– И что, у вас тут к некромантам вот так вот по-простому относятся?
– К кому?! – В голосе сестры Анны было столько удивления, что Инельда отвлеклась от своего занятия и в недоумении уставилась на свою собеседницу.
– Эта вещь, – черные пальцы, снабженные бритвенно-острым маникюром, неуловимым движением ткнулись в распятие, однако же не коснулись его. – Такую мало какой темный колдун наденет. И уж точно не будет расхаживать с ней на виду.
– Слышь, это вообще-то распятие, а я – монахиня. – В голосе собеседницы главы гильдии убийц сквозило недоверие. – Ты что, прикалываешься так?
– Не-а, – мотнула головой дроу. – Первый раз такую штуку вижу. Так это предмет культа? Интересно… интересно… А жертвоприношения у вас как проходят? Впрочем, оно и так понятно, скажи лучше – а сколько людей зараз распинаете?
– М-да, – сестра Анна почесала голову