и несовершенность материальных…
«И я», – подтвердил, соглашаясь.
От остальных эдаити пришли аналогичные импульсы. Дружно устремившись к небольшой более плотной кочке, мы выскочили на поверхность болота. Процесс выделения из тела лишней жидкости был неприятным. Потому, не размышляя, я сдернул с себя заскорузлые, черные от грязи поверхностные оболочки. Вот еще одна особенность материальных существ, которую трудно понять. Зачем на оболочки натягивать другие оболочки? К тому же менее функциональные и зачастую многослойные.
Избавившись от того, что звалось одеждой, почувствовал себя лучше. Теперь ничто не сковывало, а организм больше не сообщал о дискомфорте. Моему примеру последовали и собратья, прежде чем продолжить путь.
Поднявшись на взгорок, фактически достигли границы топкой равнины. Шаг, второй… Ступни уверенно касались твердой поверхности, свободной от грязной жижи.
Мы дружно замерли, осматриваясь, вслушиваясь и принюхиваясь, тщательно анализируя сигналы, что посылала местность. Качество воздуха здесь было иным, болотные испарения ощущались слабее. Впрочем, для наших тел это не проблема – мембранная перегородка в ноздрях отлично отфильтровывала опасные газы. Но я знал, что Троя подобным похвастаться не может.
«Чувствую голод», – сообщил Зом.
Мы все начали ощущать его – продираться сквозь склизкую топь оказалось энергозатратно. Такие, как Троя, не выбрались бы… Почему я все примеряю к ней, равно как к собратьям?
«Попробуем выяснить, что подойдет в пищу», – озвучил общее намерение Орш, соскребая ладонью грязь, оставшуюся на его ногах, и принюхиваясь.
«Не спешить», – напомнил, что отныне мы уязвимы. Впрочем, сам тоже оценил питательную ценность болотной субстанции. Оболочка не воспринимала ее как питательную, аппетит не пробудился.
Оглянувшись назад, где лишь наше сверхчеткое зрение могло рассмотреть темное размытое пятно, в которое превратился временный лагерь, я оторвал от ступней и отбросил в сторону несколько непонятных черных комочков – навязчиво прилипших к подошвам ног склизких жалящих сгустков. Проследил, как кожа, уплотнившаяся в местах контакта с ними, возвращает себе куда более удобную упругость. Все еще непривычными, но уже знакомыми и понятными в использовании зрительными органами осмотрел окружающее пространство, одновременно прислушиваясь и принюхиваясь.
За время, пока мы сюда добирались, стало темнее. То из светил, что было мельче и сияло розовым цветом, почти скрылось за горизонтом. Чуткая ушная мембрана фиксировала пульсацию такого опасного для Трои ультразвука – я продолжал следить за ними на уровне рефлексов. Оттого и уловил изменения – колебания стали иными. Прерывистыми? Более редкими?
«Звук исчезает, – отозвался Орш. – Похоже, связан с излучением звезды, идущим сквозь атмосферу».
«Звезд здесь две: маленькая розоватая и большая голубая, – подхватил Зом. Его наблюдательность