в том, кто дальше прокатится по лаковому полу на коленках. Видимо, это была популярная и распространенная игра в школе. Несколько раз усталые учителя прошмыгнули мимо меня и скрылись за дверями своих кабинетов. Очередной день катился к завершению, и самое страшное было уже позади. Звонок снова раздался, испугав меня и заставив подпрыгнуть. Не понимаю, как можно выносить такое каждые сорок пять минут. Я бросилась к ближайшему выходу, как животное, стремящееся убежать из горящего леса. Вылетела на крыльцо и с наслаждением вслушалась в тишину. Холод покалывал, и я поспешно натянула пуховик. А затем присела и попыталась раствориться в воздухе.
Моя Варя сидела на лавочке, на площадке с турниками и брусьями, рядом с хоккейной «коробкой». Я резко отвернулась и свернула за угол школы, благо чего-чего, а углов у здания хватало. Прислонилась спиной к стене и только после этого выдохнула и осторожно развернулась.
Видела или нет? Заметила ли, узнала?
Я ожидала, что Варя сейчас материализуется передо мной во всем своем недовольстве, и придется объясняться, отчего я тут стою, да еще в таком виде. И что я делаю снова в ее школе. Но она не появилась. Я подождала еще минутку, успокаивая дыхание, а затем выглянула из-за угла со всей возможной осторожностью.
Я зря волновалась. Она бы не заметила, даже если бы я подсела к ней на лавочку. Варя была слишком занята.
Рядом с ней, на лавочке, сидел уже знакомый мне рыжий черт, которого я видела, когда заходила в школу. Нет, не так. Он не просто сидел рядом. Они сидели вместе, прижавшись друг к другу и разделив «по-братски» одни наушники на двоих. Варя сидела без шапки, куртка расстегнута. Ее портфель валялся рядом с черной сумкой рыжего мальчишки. Как жаль, что я не могла слышать, о чем они говорят. Расстояние не позволяло, зато видела, как он говорил что-то, приближая свой наглый курящий рот к лицу моей дочери, а она заливисто смеялась, откидывая голову назад, и придерживала наушник свободной рукой.
Ох, ну и тупые же мы с Мариной Ивановной. А еще возомнили о себе черт-те что, Шерлоки недоделанные. Все версии перебрали, а самую очевидную забыли – ту, которая только и должна возникнуть при мыслях о подростке, который вдруг резко меняется, бросает учиться и огрызается, когда спрашиваешь, в чем дело.
Версия проще некуда – девочка влюбилась. О боже!
Я зажала раскрывшийся рот ладонью, чтобы не выдать себя, не дать крику вырваться на свободу. Варя влюбилась. И в кого! В этого ужасного рыжего черта, чудовищного, курящего прямо у школы. Что она в нем нашла? Он же даже не красивый?! Весь в веснушках, какой-то нелепый. Маленького роста. Наверняка хулиган.
Тут меня осенило. Барышня и хулиган! Конечно, в кого же еще влюбляться, когда тебе пятнадцать лет. Кто еще покажется тебе таким взрослым, таким смелым, способным на поступок, непримиримым и не уважающим взрослые авторитеты, как этот наверняка не слишком умный мальчик,