попойки, не говоря уже о том, чтобы купить новую люстру и зеркало в прихожей взамен разбитых. Тот в итоге сразу их выставил, дав на сборы полчаса, и расторг договор, который обязывал еще и выплачивать приличную сумму компенсацией.
И Клык – кликуха Жеки, ни капельки не унывая, так как он хренов оптимист, быстро свинтил в Сочи, закинув мне шмотки и уломав поехать фифу, которую окучивал уже две недели, и которая не соглашалась трахаться с ним за просто так.
Пожить у меня на этот раз даже не предлагал – на ошибках я учусь. В прошлом году это проходили – Женьку трудно даются ограничения, по крайней мере те, что установил я, а именно – не приводить в эту квартиру своих шаболд, но это условие оказалось критически важным для него, поэтому, выдержав месяц без перепихона вне туалетов или абы где, он стал снимать квартиру вместе с Родригесом поближе к универу, которую благополучно они и профукали.
– Вот мы и перешли плавно к тому, о чем я тебя попрошу. Договорись насчёт общаги, а? Я так прикинул, она по любому лишней не будет, даже когда хату найду – можно с общажными девчонками зависать для разнообразия, а оплата мизерная – потяну. Просто я когда вернусь, мест уже стопудово не будет.
Сначала я не поверил, думал чел прикалывается, но нет. Он ещё полчаса меня уламывал и таки уговорил, говнюк. Единственное, что я потребовал от него взамен, чтобы хоть как-то перекрыть моральный ущерб от сих действий – сделать курсовую у Молчановой – она опять в этом семестре будет мозги нам крутить, а он в любимчиках у нее, хотя больше берет своей болтовней с ней на парах нежели умом, но пофиг, пусть делает хотя бы курсовую, что с него еще взять.
В общагу еле прошел – пропуск оказался заблокирован ввиду того, что я не жил там уже долгое время, и сработало то, что вахтерша меня каким-то чудом запомнила – оказывается, я ей помог перетащить какую-то мебель, когда жил здесь, правда без долгих уговоров не обошлось, так как она все время причитала, что не положено пропускать посторонних.
А ещё этот, которого вечно нет на месте. И как разговаривать с ним, когда последней моей фразой ему на первом курсе было: "Да пошел ты!", после того как он решил отчитать меня за разбитую раковину, от руки того же, кстати, Клыкова. Я сразу сказал, что оплачу и раковину, и чтоб он заткнулся накину, но глава всея общаги предпочел мирному решению проблемы цирк с пристыжанием. Я его и в нормальном состоянии послал бы после его речей, а не выспавшийся и с больной головой сделал это гораздо быстрее и грубее.
Пока думал, как теперь убедить этого зануду и гундилу дать место в общаге другу, увидел, как спускается первокурсница – я был уверен в том, что она именно только поступила – я бы запомнил такую.
В легком летнем платье на лямках, едва достигающем колен, такая нежная и, блин, неземная – по-другому и не скажешь, она словно порхала. Темные волнистые волосы, собранные в хвост, длинные загорелые ноги, грудь на уверенную двойку, и красивые глаза – это все, что успел разглядеть, пока она приближалась.
Она поздоровалась, но ее привет