Серега, не накаляй обстановку. Давай, пошли. Я уже аппаратуру настроил.
– Дай сигарету, – устало прошу я.
– На, – вытаскивает Димыч пачку, – покури, успокойся и подходи. Я буду в операторской.
– А как снимать-то? – я уже затихаю. – У меня ни сценария, ни вообще каких-либо наметок.
– Делай, как обычно – экспромтом. Потом смонтируем.
– Дал вас бог на мою голову! – сплюнув, я тяжело поднимаюсь, – и тебя, и шефа твоего. Ступай на пульт!
– Ну вот, – хлопает Димыч меня по спине, – порядочек!
Съемочная площадка занимает обширное помещение, но из-за того, что две трети ее забиты телекамерами и различной бутафорией, сама она сузилась до размеров пятачка. То и дело спотыкаясь о кабели, извивающиеся на полу в разных направлениях, я пробираюсь сквозь эти катакомбы и оказываюсь на пятачке. Здесь уже стоит столик с креслами, ширмы подсвечены в соответствующей тональности, подведен микрофон и камеры. Я критически окидываю все это, заглядываю в видоискатели камер, слегка поправляю подсветку и остаюсь доволен. Димыч потрудился на славу. Вот только народа что-то не видать.
– Эй, есть здесь кто-нибудь? – кричу в никуда, вызывая гулкое эхо.
Слышится шорох, из-за розового слоненка выходят парень с девушкой.
– Вам кого?
– Вас, – не очень приветливо отзываюсь я. – Где остальные?
– Здесь еще старичок где-то бродит, – несмело отвечает девушка.
– А операторы где?
Она в ответ пожимает плечами.
– Димыч, – кричу я в микрофон, чувствуя, как на меня уже накатывает нетерпеливый ажиотаж съемки, – где ребята?
– Вставай, поднимайся, рабочий народ! – грохочет голосом Димыча динамик, включенный на полную мощь.
Из катакомб выскакивают взъерошенные Славка и Валерка. Физиономии заспанные. Вслед за ними появляется низенький испуганный старикан, весь в паутине.
– Опять! – накидываюсь на ребят. – Вы когда перестанете спать на рабочем месте? Всех уволю!
– Берем пример с начальства, – вытянувшись по стойке смирно, рапортует ухмыляющийся Славка.
– Поговори мне! Вот доберусь, всех твоих девок поразгоню, – свирепею я. – Будешь тогда по ночам спать, как все нормальные люди.
Славка недавно учудил – заснул во время прямой передачи в эфир. Димычу, как старшему, влетело за срыв передачи. Несмотря на это ни ему, ни мне не хотелось расставаться с этими вечно спящими как сурки, но никогда не унывающими ребятами.
– Вы отряхивайтесь и рассаживайтесь, – говорю я представителям общественности, – привыкайте к обстановке. Я погляжу, что получается, – и лечу в операторскую.
Димыч уже выставил на экранах мониторов экспозиции, и мы принимаемся совместно корректировать.
– Славка, наедь поближе. Валера, чуть правее. Куда ты залез, олух, в луч прожектора! – я в родной стихии и уже не чувствую тяжести в голове. Забываю о суматошном утре и предстоящей экзекуции у шефа. Передо мной – съемка, процесс творчества, создания из ничего той самой штуки, которая называется искусством.
Дед