же не в студенческое общежитие, а в здание, где проживали аспиранты и преподаватели. Разумеется, те, кто не имел жилья в городе. Когда я увидела свое, поняла, почему это здание такое маленькое: отсюда сбегали при первой же возможности. Комната была на одного, но совершенно крошечная, и ни о каких личных удобствах, к которым я уже успела привыкнуть, и речи не шло. Я потрогала матрац, твердый, почти как доски под ним, и подумала, что высыпаться в таких условиях сродни подвигу. Надеюсь, хотя бы клопов тут нет.
– Столоваться будете у нас али как? – спросил управляющий, не дождавшись от меня положенных при заселении восторгов.
– А какие варианты?
Я попыталась осмотреть шкаф, такой плоский, что вздумай кто туда прятать любовника, не смог бы закрыть дверцу. Впрочем, для начала ее надо было распахнуть, моих сил для такого простого действия не хватало. Дверца стояла насмерть на страже нравственности.
– У нас, в студенческой столовой, в городе. – Управляющий, заметив мои затруднения, дернул за ручки, и створки с противным скрипом распахнулись, обнажив унылое нутро с одной вешалкой. – У нас чуть подороже, чем в студенческой столовой, но тоже идут доплаты из казны. В комнатах готовить нельзя, узнаю – оштрафую.
Сговорились мы в конце концов и на проживание, и на стол, тем более что поесть я могла уже сейчас, что и стало определяющим. К тому же я предположила, что преподавателей должны кормить получше, чем студентов. В конце концов, если будет совсем плохо, просто откажусь со следующего месяца и перейду в студенческую столовую.
Завтрак не особо понравился – остывшая каша и еле теплый чай, – но был совсем не лишним. Маленький пирожок с повидлом, выданный к чаю, я есть не стала, оставила для Мефодия Всеславовича, шкатулку с которым открыла, как только вернулась с завтрака и заперлась в комнате.
– Получилось, Елизавета Дмитриевна? – осторожно уточнил он, оглядев новые, совершенно не впечатляющие владения.
– В университет зачислили, на работу приняли, – отрапортовала я. – Правда, Мефодий Всеславович, на работе возможны проблемы.
Обрисовать проблемы я не успела, поскольку в дверь постучали столь сильно и уверенно, что я сразу решила: вот он, результат неосторожного разговора с Соколовым. Да он вообще мог быть провокатором, и сейчас по мою душу пришла полиция. Кстати, как происходит арест владеющих магией? Если маг не захочет арестовываться, случайные свидетели оказываются в опасности. Но тут уже ранее виденное зеленое плетение ворвалось в комнату, обрисовало меня и прошло сквозь домового, не посчитав его препятствием.
– Елизавета, открывай. Я знаю, что ты тут. – Кого-кого, а княгиню услышать я настолько не рассчитывала, что от растерянности попросту застыла посреди комнаты. – Или ты меня боишься?
– С чего бы мне вас бояться, дорогая бабушка? – насмешливо протянула я, открывая дверь. Почему-то осознание, что по мою душу пришли всего лишь родственники, несказанно успокоило. – Просто видеть вас желания нет.
Княгиня была одна, не озаботилась