бубен из кожи чудовища, весь в крупной, кожистой чешуе, похожий на очень толстую кожу змеи, – пытался доказать свою правоту Гриша. – Я сам лично видел его у старого шамана Варушты. Да много кто видел!
Фёдор достал зажигалку, раскурил «сигару» и пустил дым на Гришку.
– А где твой бубен? Покажи, может, и я поверю! Ты мне ещё про грибы и ягоды расскажи, как будто, в погребе, во льду нельзя сохранить. Я так в холодильнике делаю, а ведь ты знаешь, что раньше лёд в погребах укладывали. Вот тебе и холодильник! Собрал летом, положил в ледник, а зимой принес: нате вам чудо! И вот ещё что – раз есть проход в другой мир, пространство или время, то почему прошло, допустим, пара-тройка крупных зверей – змеи, крокодилы. А где разная мелочь, рыба древних форм, насекомые, растения? А ведь насекомых там должно быть множество, а где прошёл один крупный зверь, там мелочь пролезет тысячами. А где она? Покажи мне живого трилобита или гигантскую стрекозу меганевру, и я поверю. Я же геолог, Гриша, и историю Земли знаю назубок! Нет никакого прохода в прошлое. Легенды, сказки, предания старины глубокой. Такой глубокой, что из её темных глубин выглядывают только чумазые лица твоих жуликоватых родственников шаманов, которые обманывали свою родню, зарабатывая тем на кусок мяса.
Наклонив широкий лоб, вперив пьяный взгляд в лицо Гриши, он решил окончательно добить своего оппонента:
– Правильно я говорю – «шаман» Гришка? Да какой ты шаман? Слышал я, что прогнал тебя старый шаман за пьянство, обман или там ещё за что-то. Может ты его бубен пропил, старый пройдоха? Все знают, что и твое лечение – одно издевательство! Как ты старую Марфу лечил от кашля настоем из лягушек? Её бедную так пронесло, что она и кашлянуть боялась. А потом ты хихикал ещё, вот де здорово от кашля излечил и не кашляет вовсе. Да и всё твое лечение – одно шарлатанство. Так что запросто может, что и крокодилом ты был, прицепил хвост сзади, надел чемодан на голову и выл там, в болоте ночами напролет. Нету тебе веры и доверия! Так что, как там в песне поётся: «даром преподаватели, время со мною тратили, даром со мною мучился самый искусный маг».
Допеть веселую песенку Федьке, великий маг и волшебник не дал, пытаясь заткнуть вредную песню прямо в месте её возникновения, т.е. в горле пьяного исполнителя. С протяжным шипением Гришка выдохнул через зубы и кинулся на противника. Федька, уворачиваясь от него, продолжал свою песню, давясь от хохота. Схватившись за грудки, драчуны повалились на землю. Отстраняясь от худых, длинных рук шамана, Федька умудрялся противным голосом петь песню, в промежутках громко хихикая.
Поняв всю горечь своего поражения, Гришка резко оторвался от своего противника, встал, выпрямившись во весь рост. Губы его обиженно скривились, козлиная бороденка гордо вздернутая, мелко подергивалась.
– Всё, хватит гулять, по домам Федян! Спать я пошел! – и развернувшись, пошёл в спальню.
– Да, день удался, – думал Федька. – И выпить удалось, и над Гришкой посмеяться. И все-таки, немного жаль