два пассажира прибывших годом ранее новеньких блестящих поездов. Богатство Генри Кристи, британского банкира, позволило ему собрать «одну из лучших частных археологических коллекций в Европе»[21], благодаря чему он необычайно хорошо разбирался в каменных орудиях труда. Его партнер, француз Эдуард Ларте, на тот момент уже был известен среди исследователей доисторической эпохи, поскольку занимался археологическими раскопками еще с 1830-х гг.[22] Когда появились слухи о коллекциях местного аристократа и о находках, попавших в парижский антикварный магазин, Кристи и Ларте предприняли совместные работы в долине Везёра. Обследовав сначала верхний грот Ле Мустье, на обратном пути они заметили на другом берегу реки еще один большой грот, открывшийся взглядам только потому, что была зима и на деревьях не осталось листьев.
Это место, получившее название Ла-Мадлен, изобиловало археологическими находками, изготовленными ранними Homo sapiens спустя десятки тысячелетий после неандертальцев. Тем не менее там было кое-что, имевшее решающее значение для признания места неандертальцев в эволюции человечества. Раньше те, кто скептически относился к идее древнего происхождения человека, объясняли нередкие во Франции находки рогов северного оленя с резьбой тем, что уже окаменевший роговой материал был найден и обработан гораздо позже исчезновения таких животных в этих местах. Этот довод был опровергнут в Ла-Мадлен, когда рабочие, нанятые Ларте и Кристи, обнаружили осколок бивня мамонта с насечками. Так случилось, что Фальконер – лучший в мире специалист по ископаемым останкам слонов – прибыл на место раскопок в тот самый день. Когда бивень очистили от земли, он сразу заметил, что вырезанные изогнутые линии образуют куполообразную голову мамонта со старательно изображенным шерстяным покровом[23]. Уже один этот артефакт доказывал, что люди сосуществовали с вымершими животными и что все их «старье», извлеченное из европейских пещер, на самом деле относится к невероятно древнему миру.
Открытие, сделанное в Ла-Мадлен, стало последним кирпичиком в фундаменте современной науки о происхождении человека. Пройдет еще около пятидесяти лет, прежде чем исследователи доисторической эпохи, собирая коллекции каменных артефактов, действительно начнут разбираться в том, кто, что и когда делал. Но они уже перешли Рубикон, разделяющий две космологические модели: прежнее представление о том, что Вселенная создана для нас, и новый мир, в котором мы все – дети самой Земли, обладающие множеством братьев и сестер. Наша книга продолжает вести читателя в этот новый мир, рассказывая, как неандертальцы из научного недоразумения превратились в каком-то роде бессмертных, странным образом притягательных существ, которых мы и открыли, и будто сами и создали. Но для начала давайте взглянем на наш семейный портрет, чтобы понять, где находятся неандертальцы, с учетом,