первого государя из Дома Романовых связано и возникновение первой московской больницы «в Китай-городе, на Пожаре», т. е. на Красной площади, существовавшей помимо имевшихся при монастырях богаделен. Небольшое количество педиатрических сведений в медицинской литературе XVII века соответствует незначительному удельному весу педиатрии в деятельности врачей. На первый взгляд такое явление может показаться малоправдоподобным, принимая во внимание исключительно высокую детскую смертность и заболеваемость. Необходимо, однако, учесть, что в то время на Руси лечение детских болезней не входило в поле деятельности научной медицины. Даже в быту царской семьи, имевшей в своем распоряжении видных врачей-иностранцев, последние обычно не привлекались к лечению детей. Между тем использование их именно для педиатрических целей было бы тем более оправдано, что, по сохранившимся воспоминаниям современников и довольно точным описаниям, многие дети царской семьи тяжело болели различными болезнями, в том числе рахитом (были «скорбны ножками») и туберкулезом (были «скорбны грудью»). Имеются данные, что тяжело болели рахитом Федор и Дмитрий, сыновья Ивана Грозного, Федор Алексеевич – старший сын Алексея Михайловича и брат Петра I (Змеев Л.Ф., 1896). Придворных врачей допускали к детям и женщинам лишь в самых исключительных случаях. Особенно недоступны для врачей были царевны. Призванный для консультации врач, как правило, не допускался к больной; ему предоставлялось лишь расспрашивать мамок, боярынь, давать советы состоявшим при каждой царевне особым лекаркам. Подлинной «бытовой революцией» оказалось, когда царица Наталья Кирилловна (жена Алексея Михайловича) начала при болезни горла допускать «на свои очи» врача – «гортанного мастера» Ивана Губина.
При вступлении на службу врачи и аптекари произносили клятву: «Лиха государю и семейству не хотети, не учинити, зелья лихого и кореньев не давати, всяким ведомским мечтанием не попортити, по ветру никакого лиха не посылати и следу не вынимати». С них бралось обещание «никого не лечить без указу государя». Было даже издано специальное распоряжение о том, чтобы «ни один медик не дерзал, под опасением ссылки, пользовать вельмож без именного приказа государя» (Нахапетов Б.А., 2005).
Многие врачи не знали русского языка и поэтому их постоянно сопровождали толмачи-переводчики, которые, надо полагать, играли роль и соглядатаев. М.Ю. Лахтин (1902) сообщал по этому поводу: «Близкое отношение иноземных докторов к членам царской семьи имело для них свои отрицательные стороны. Вследствие недоверия к обществу правительство стремилось оградить свою безопасность целой системой шпионов. Не только к приезжавшим в Россию иностранцам, но и русским должностным лицам командировались из приказа Тайных дел подьячие, которые должны были постоянно находиться при них и доносить обо всем, что ими говорилось или делалось. Врачи в этом отношении были, конечно, предметом особого внимания».
Лечение царя и членов его семьи обставлялось сложными формальными процедурами.