нравилась, но против старика он выступить не посмел. Воронцову хотелось как-то успокоить папашу, дать понять мужику, что на его дочурку он не претендует, но такая возможность отсутствовала.
Это был тяжелый ужин, мертвый, в нем абсолютно отсутствовала жизнь. Ели молча, никаких застольных разговоров, разве кто-то тихонько шепотом что-то спрашивал у соседа, получал быстрый ответ и возвращался к трапезе.
– Так всегда? – поинтересовался он у Юлии.
– Нет, – ответила боярышня, – и это очень странно, обычно семейный ужин проходит более шумно, все обсуждают новости за день, обмениваются мнениями, что-то рассказывают. А здесь сейчас, как в мертвецкой, я даже через перстень ощущаю напряжение. Если дед решил Ольгу тебе подставить, то что-то он не учел, так людей не сводят.
– Может, ты ошиблась?
– Нет, не могла. Ее отец с тебя глаз не сводит. Добавь он во взгляд силы, как твой пепел уже бы в савок сметали. Может быть, дело в тебе?
По знаку главы рода слуги убрали грязные тарелки и поставили десерт.
Константин с подозрение посмотрел на нечто белое, напоминающее пудинг или желе, во всяком случае, оно дрожало. Сверху были ягоды, напоминающие мелкую клубнику или крупную землянику.
– Ешь, не бойся, – уловив его сомнения, произнесла Юлия, – это вкусно. Называется кремник. Возьми маленькую ложечку, ту, что справа. В принципе, у тебя и выбор не велик, не большой же суповой кушать.
– А что, я могу, – мысленно рассмеялся Воронцов, – я вообще инопланетник, мне хоть половник дай. – Он даже шутливо потянулся к большой, но взял маленькую.
– Дикарь, – рассмеялась Юлия.
Это действительно оказалось вкусно, что-то вроде заварного остуженного крема, а внутри попадались кусочки то ли шоколада, то ли нечто на него похожее.
– Константин Андреевич, – совершенно неожиданно обратился к нему старый ведун, – как вам мой кухарь?
За столом повисла гробовая тишина. Если бы под пятиметровым потолком жужжала муха, ее было бы слышно, но мухи не было.
– Он хорош, – задумчиво, светским тоном ответил Воронцов, – но мясо слегка пересушил, я бы предпочел прожарку более нежную.
– Я ему передам, – усмехнулся старик, – правда, боюсь, он обидится и отравит вас.
Константин краем глаза заметил, как удивленно смотрит на отца Михаил, похоже, он не ожидал подобного от батюшки.
– Не беда, – задорно и с вызовом заявил Константин, – меня уже травили, не вышло, никто после этого яда не выжил, а я уже к вечеру встал.
– Вот как, – задумчиво, без всякой улыбкой, произнес боярин. – Насыщенная у вас жизнь. Не составите ли вы мне компанию после застолья? Только я, вы и два моих сына, никаких женщин и зеленых юнцов. Мы сможем спокойно поговорить, обсудить наши дела и последние события.
– Конечно, Николай Олегович, почту за честь.
– Ваше сиятельство, – неожиданно произнесла его соседка, – разрешите представиться, боярышня Ольга.
– Очень приятно,