не я, он и сейчас бы так и мялся в лесочке неподалёку, ожидая нашего появления. Правда ведь, друг?
– Отвали.
– Никогда прежде не слышал от тебя грубости. Просишь отвалить? Говорю же, наш Святоша прям на глазах возмужал, а ведь всё я, это я притащил его сюда, рассчитывая на поддержку. Мы оба надеемся, что и ты способна поддержать друга в беде. Способна?
– Ммм, – промычала она равнодушно, не отрывая взгляда от корешков книг, – Что-то стряслось? – Сознание её тянулось к знаниям, руки нет. Да и книги то были не те, которые ей хотелось бы прочесть.
– Может всё-таки посмотришь на меня? – попросил Дима, явно уязвлённый тем, что с момента его появления в библиотеке девочка так и не взглянула на него. Словно он был пустым местом. Она послушно повернулась и посмотрела. И увидела, что левая сторона его лица жутко распухла, а под затёкшим кровью глазом наливается огромных размеров синяк.
«Его избили. Боль. Снова боль. Она повсюду».
Какое-то время изумлённая, она не могла вымолвить ни слова, то и дело разевая рот, подобно выброшенной на берег рыбе, а потом спросила:
– Кто… Это сделал?
– Мой папаша, – наигранно равнодушно ответил Демон и вновь принялся медленно кружить по комнате, как акула, неспособная прервать движение, – Не думал, что он на такое способен, но я ошибался. Обычно дело ограничивалось подзатыльником или надоедливыми нравоучениями, но ты же знаешь, ему всегда было тяжело подбирать правильные слова. В таком-то состоянии, но, как видишь сегодня он всё-таки сумел довести до меня свою мысль.
– Ты что-то натворил? – скривив губы переспросила девочка. Она раскрутила рукав своей жёлтой рубашки и принялась теребить его пальцами.
– А почему сразу я-то?! Нет, ты слышал? Она сразу решила, что это я что-то натворил. Я тут к ней с синяком заявляюсь. Я тут пострадавший. У меня может даже сотрясение мозга или ещё чего похуже, а она…
– Тебя тошнит? – спокойно поинтересовалась девочка и наконец уселась в кресло, прекратив преследование. Скрестила ноги так же, в позе лотоса.
«Словно маленький Будда», – подумал Святоша и улыбнулся.
– Что? Это ещё что за вопросы? – взорвался обескураженный Димка.
– Похоже, что нет. Ведь если бы у тебя было сотрясение мозга, ты испытывал бы чувство тошноты. Так мозг реагирует на…
– Да пошла ты! Умничаешь. Опять. Ты вообще способна на чувства? На сострадание? Жалость? Слышала когда-нибудь о подобных эмоциях. Всё что ты можешь – это бояться. Непонятно почему. Я вижу страх всякий раз, когда ты смотришь на свои сраные книжки, но ты всё равно сидишь здесь. Целыми днями. Чё это за херня вообще, объяснишь? К тому же я и впрямь испытываю лёгкое чувство тошноты, чтоб ты знала. – Добавил он, глубоко задышав, а после прислонил ладонь к груди, делая вид, что с трудом сдерживает рвотные позывы.
– Не прикидывайся и ответь, ничего не приукрашивая, что же ты натворил, и тогда возможно, выслушав тебя, я сумею испытать к тебе чувство жалости. – Тем же пискляво-мышиным голосом произнесла