деле, думал, что Варяг управляется с Антохиной пипки? – прочитал мои мысли Аркадий Петрович. – Не спорю, дистанционное управление – штука удобная. Но с прибором вполне может что-то случиться. Поэтому основной пульт управления находится внизу.
– Но где? – удивлённо спросил я. – Я же видел все комнаты… то есть, каюты.
– Безопасность, – развёл руками поэт.
Мы прошли мимо дверей кают и вошли в душ. Конкретнее – в саму душевую кабину. Вот прямо так, в грязной обуви.
– Зачем мы сюда забрались? – пытаясь сильно не прижиматься к Аркадию Петровичу, спросил я. Сделать это в кабинке, предназначенной для индивидуального использования, было совсем не просто.
Вместо ответа поэт схватился за лейку душа, встроенную в крышку кабины и повернул её по часовой стрелке. Не успев удивиться его странному поведению, я удивился ещё больше. Кабинка дёрнулась, желудок подскочил к горлу, и интерьер сменился.
Теперь мы находились в помещении чуть больше душевой комнаты. Перед большим, вогнутым в сторону оператора монитором стояло мягкое массивное кресло чёрной кожи. Экран был таким же тёмным, как и кресло.
– Хеймдаль, – произнёс Аркадий Петрович, усаживаясь перед монитором. – Вывести карту.
Экран тут же засветился. На нём появилась сплошь зелёная картинка, кое-где пересекаемая синими неровными линиями.
– Добро пожаловать к штурвалу, – донёсся бархатный мужской баритон. – Молодой человек имеет право здесь находиться?
– Ванька? Да, конечно, – поэт положил руку на стол перед монитором.
– Предоставить ему полномочия?
– Да. Третий уровень, – ответил Аркадий Петрович.
– Полномочия предоставлены.
– А что такое эти полномочия? – поинтересовался я.
– Третий уровень подразумевает, что ты сможешь вести наблюдение и, в случае подтверждения от меня или Антохи, управлять кораблём.
Я подошёл поближе и встал рядом с креслом.
– Хеймдаль это страж моста между мирами? – припомнил я.
– Да, – кивнул поэт. – Биврёст. Радужный мост. А у нас дядюшка Хеймдаль отвечает за безопасность и контроль судна.
– Искусственный интеллект? – решил поумничать я.
– Осмелюсь заметить, пятого поколения, – уточнил Хеймдаль.
– В самом деле? – надеюсь, в моём голосе не прозвучало разочарование. Ангелина, помнится, говорила, что она – седьмого поколения.
– Хо-хо, пеленг на Новый Петербург, – скомандовал Аркадий Петрович.
– Это они с Антуаном так ласково меня называют, – чуть ли не промурлыкал мне в ухо баритон.
– Просто, Хеймдаль иногда сложно выговаривать, – объяснил поэт. – Один-два раза ещё терпимо, а потом язык сворачивается. Надо было лучше Тором назвать.
– А что, – улыбнулся я, – мне нравится имя Хо-хо. По-домашнему.
– Точно, – поддержал меня ИИ. – А имя Тор какое-то уж чересчур резкое. Вроде клички сторожевого пса. Тор, фас! – рявкнул он. И тут же мягко добавил: – Пеленг на Новый Петербург получен.
Цвет картинки на экране