власти облагородили (и удорожили для посетителей в разы) городские парки и ввели в обиход массовое катание по Москве на велосипедах (без прокладки велодорожек европейского типа), одновременно запретив провоз велосипедов в метро. Распространили по всему городу платные парковки для частного автотранспорта жителей и запланировали несколько новых станций метрополитена, о качестве строительства которых умолчим. Выкорчевали окаймлявшие газоны бордюры и заменили на тех же газонах грунт несусветной грязью, половина которой в отсутствие бордюров осталась на городских тротуарах. После протестов жителей часть бордюров вернули, но грязь осталась.
Под предлогом очистки города от иностранных гастарбайтеров были раскурочены службы, отвечавшие за чистоту дворов и улиц, в том числе от снега. Тем, что остались, вместо традиционных средств для таяния льда были вручены несусветной ядовитости химикаты, уничтожающие на раз не только кожаную обувь, но и автопокрышки. О лапах несчастных домашних животных, принадлежащих москвичам, умолчим. В конечном счёте горожанам стало ясно, что распространённая при прежнем начальстве шутка, что воровать надо с прибыли, ушла в прошлое окончательно и бесповоротно вместе с породившей её практикой. На чём превращение российской столицы в европейский город и завершилось.
Синагогу на Поклонной, отметим для объективности картины, никто трогать не стал. Да и в работу её не вмешивались. Ни при помянутом В. В. Путине, ни при унаследовавшем после него пост самодержца Всея Руси Д. А. Медведеве никто из властей предержащих не покушался на то, чтобы евреи отодрали с её здания памятную табличку, говорившую о роли в её возведении Гуся (как дружески-фамильярно звало В. Г. его ближнее окружение). То есть в ходе современных драк российских панов у их еврейских хлопов чубы трещать перестали. Отметим это к чести Владимира Владимировича, ибо желающих пришибить евреев, чтоб и духу их еврейского не было, и до него в отечественном начальстве было по самое некуда, и при нём их тоже хватало. Но воли им не дали.
Постоянного раввина в синагоге заводить не стали изначально, так как службы там шли только по еврейским праздникам. Задумано было, что вести их будут по очереди представители всех направлений иудаизма, невзирая на то, в каких отношениях они друг с другом. Что раввины все вместе успешно похоронили. С какого-то момента на Поклонной закрепился друживший и с властями, и с православными иерархами интеллигентный разгильдяй Зиновий Коган со своими реформистами. А чтобы жизнь маслом не казалась, его оттуда непрерывно пытался выжить местный сумасшедший, бывший боцман речного флота Тимофей, требовавший отдать мемориал с музеем под общину Фили-Давыдково. Вреда от него при этом было больше, чем от всех антисемитов, вместе взятых.
Впрочем, хотеть не вредно – и боцман Тимофей ощутил это на себе в полной мере. Поскольку командовала в комплексе на Поклонной директор Музея Холокоста и еврейского наследия (назывался он именно так) Ольга