некоторое время на ощупь пытался развязать ему руки, пыхтел. Ругнулся, сломав ноготь.
– Не… Крепко связали.
– Ч-чёрт… – Жуга повёл плечами. – Без рук ничего не могу. Ты-то цел?
– Вроде… – Реслав прислушался к своим ощущениям. – А как твоя нога?
– Как всегда, – буркнул травник.
– Слышь, Жуга, – позвал Реслав. – Как ты думаешь, куда Ганка подевалась?
Жуга промолчал.
Стемнело.
В томительном молчании тянулись ночные часы. Свитка Реслава осталась у Довбуша на дворе, и его нещадно ели комары. Жуга был в рубахе, но и он то и дело кривил губы, сдувая назойливых кровососов. Руки и ноги у обоих затекли. Хотелось пить.
– Как думаешь, Жуга, что с нами сделают? – наконец нарушил молчание Реслав.
– Коли Ганку не отыщут, то прибьют, наверное, – нехотя отозвался травник. – А с судом ли, без – всё едино.
– А ежели отыщут?
– И тогда хорошего не жди.
– Да… – Реслав помолчал. – Знать бы, что на деле случилось! Может, спросить… Кто там, на страже? – Он подполз к дверям, несколько раз ударил пятками в доски. – Эй, караульный!
Послышались шаги, скрипнул засов.
– Чего тебе?
Реслав крякнул досадливо:
– Влашек!
– Выйти надо, – буркнул он. – По нужде.
– Лей под себя, погань, – процедил караульщик сквозь зубы и захлопнул дверь. Шаги смолкли.
– У, морда! – Реслав сплюнул, подвинулся к стене. – Этот расскажет, жди-дожидайся… Эх, угораздило!
Некоторое время оба молчали. Реслав привстал, попробовал дверь плечом на прочность – устояла. За стенками сарая назойливо трещали цикады – ночь выдалась тёплая и светлая. В маленькое окошко под потолком виднелся клок звёздного неба.
– Полнолуние сегодня, – словно услыхав мысли Реслава, сказал Жуга. – Для нечисти самое раздолье.
– Так ты думаешь, Ганка… – начал было Реслав и смолк.
– Ведьма? Ты это хотел сказать? Нет. Наоборот, пожалуй…
– Это как? – опешил Реслав. – Это ты о чём?
– Ни о чём. Ей ведовство вообще не дастся.
– Откуда знаешь?
– Оттуда.
Опять воцарилось молчание.
– Жуга, – позвал Реслав. Ответа не было. – Жуга!
– Чего тебе?
– За что они нас так? Мы же ничего плохого не сделали. Неужто ворожба – такой грех?
Жуга засопел сердито, заёрзал.
– Может, и грех, – наконец сказал он. – Хрен его знает.
– А я так думаю, – продолжил Реслав, – ежели дано умение, значит, так и надо и винить тут некого. Разве что из зависти.
– Когда-то и я так думал, – пробормотал Жуга. – Умение! Эк сказал… Попробуй разберись, награда это или наказание. Нам самим не понять, а остальным – и подавно… Спроси вон у Влашека – он тебе растолкует, что к чему. Эх, руки связаны!
– Жуга.
– Ну?
– Расскажи о себе.
Жуга блеснул белками глаз, опустил