просто поверив Бессмертному на слово.
– А Шмидт? – заинтересовалась Маргарита.
– И Шмидт тоже. Но ему хотя бы хватило ума не лезть сюда самому.
– Да уж, – нахмурилась Маргарита. – Хитрый старый хрен. Спихнул нас сюда, да ещё и подставил с этим Лонгиром. Знаешь, что царица со мной вытворяла, чтобы узнать про него?!
– Нет, – Никита вдруг улыбнулся. – Но хотел бы посмотреть.
Маргарита непонимающе хлопнула ресницами. Ей понадобилась пара секунд понять, что он имеет в виду.
– Ах ты, кобель! – она пихнула его в плечо и сама рассмеялась. – Щас бы тебя самого на Уловитель, посмотреть на твои грязные мыслишки. Давно никого не было? Может, по борделям?
– Мне уже предлагали, – хмыкнул Никита. – Не думай, что ты первая. И кстати, куда мы идём?
Они ещё не дошли до выхода с площади, когда Маргарита взяла Никиту под локоть и решительно свернула налево, под переход между северным крылом дворца и казармами.
– Пойдём в «Семь сапогов», позавтракаем, – предложила она, выводя напарника к Арсенальному мосту. – До них, правда, далековато. Но я, честно, не знаю здесь другого такого заведения.
– Ну пошли, – согласился Никита.
За несколько дней в Волхове произошли решительные перемены. По сравнению с последней вылазкой в город, когда Маргарита на каждом шагу встречала отчаяние, страх, неустроенность, толпы голодных, оборванных нищих, нахлынувших в столицу погорельцев и обозлённых горожан, хмурые наряды городской стражи и конные патрули по всему городу, неубранные кучи навоза и грязи, – сегодня от всего этого не осталось почти ни следа.
Город снова был прибран, чисто выметен и ухожен. Караулы ещё стояли на перекрёстках, но куда в меньшем количестве, чем неделю назад. Погорельцы и нищие были расселены в загородные, спешно возведённые времянки; всем назначили харчи и выделили свою долю леса. Мужики уже отправлялись рубить, чтобы, не теряя времени, восстанавливать по весне, сразу после сева, порушенные дома и хозяйства. Поначалу не хватало лошадей, чтобы возить лес, но позавчера из Рогатого Калача пригнали табун в триста голов, и дело пошло живее.
По расчищенным улицам Волхова катили повозки и сани с дровами, углём, сеном, хлебом и прочим припасом, закупленным на золото Бессмертного. Снова оживилась торговля, открылись рынки, базары, лавки и магазины. Снова на улицы высыпали довольные ребятишки и пока ещё осторожные мамаши.
«Вот как так-то?! – думала Маргарита, шагая по возрождённому городу и вертя головой по сторонам. – Неужели всё так зависит от одного человека? Вот не было Марьи – и в городе чёрт-те что творилось! Вернулась – и снова порядок. Как она так умеет?!»
Она не хотела в этом признаваться самой себе, но царица начинала внушать ей почти что восхищение. Начав с откровенной враждебности, переросшей в ненависть и готовность избавиться от Марьи любой ценой, сейчас Маргарита смягчилась до того, что была готова простить ей даже свой допрос на Уловителе. Который, как помнила, клялась никогда не забыть и не простить.
Ключевым