формальностью и стоили для города сущие копейки, но для восточных людей важна форма. Даже если их нагибают, это необходимо делать вежливо и с учтивостью.
Дождавшись, когда переводчик переведет по-казахски, русский поднялся с подушек. Незаметно прикоснулся к затекшим мышцам и жестом предложил выйти из юрты. На лице хана одна за другой пробежали эмоции: нежелание, угрюмость и, наконец согласие.
Хан поднялся, за ним потянула на выход свита. Вещи на большем ковре, расстеленном прямо поверх травы, потрясли хана, много повидавшего в полной приключений жизни. Еще немного, и он бы пораженно замер бы перед ними, подобно черной кости. Огромные, в пол, зеркала, их в Великую Степь привозили из чудовищно далекой Венеции, и они были чудовищно дороги, холодильный шкаф, по передней стенке которого ползли строки из Корана, написанные золотом. Когда его открыли, то, к удивлению хана, внутри, несмотря на жаркий день, лежали куски белоснежного льда, будто только что привезенные стремительным гонцом из алтайских гор. И было то, что любезно сердцу настоящего воина, от чего хана цокнул языком, а в глазах появился восторженный блеск. Искусно изготовленные стальные доспехи, их в упор не пробила бронебойная стрела, выпущенная по приказу повелителя казахов нукером, а скорострельная аркебуза производства пришельцев только вмяла металл, но не пробила. И подаренный пистолет с карамультуком. Не такой, как у воинов урусов, но настолько же лучше имевшихся у казахов, насколько сабля дамасской стали превосходит грубое изделие простого степного кузнеца. Выстрелом из этого карамультука телохранитель урусского вождя играючи поразил летевшего высоко в небесах степного орла, чем вызвал бурный восторг казахов. Стоимость подарков была заведомо выше цены земли, занятой пришельцами.
Когда переговорщики возвратились в юрту, хан окончательно успокоился.
– Хорошо урус, дары хороши. Я дарю эти земли тебе, но при одном условии, – заявил, усевшись на подушку.
По земельному закону казахов – «Жер дауы» – хан обязан компенсировать потери рода Табын и предоставить им другие пастбища и водопои, но выгода от сотрудничества с городом перевешивала любые издержки.
«Ну вот, дурашка, – думал Соловьев, – а ты сопротивлялся». Степь попаданцам была неинтересна, нужны были конкретные места под рудники и полоса земли под железную дорогу к городу.
История обладала колоссальной инерционностью, словно вязкая и плотная вата, в которой глохнет звук и, после появления города попаданцев, не успела измениться. Справку о плачевном состоянии дел у южных соседей Соловьев читал в первые дни после Переноса. В 1680 году повелитель Джунгарии Галдан Бошогту завоевал Кашгар и Яркенд, в следующем году предпринял успешный поход на Сайрам. В 1681 году совершил поход в Семиречье и Южный Казахстан. Казахский правитель Тауке-хан потерпел поражение, а его сын попал в плен. Затем, в 1682 году, Галдан подчинил Турфан, где правил Абдурашид-хан, потом Хами, кара-киргизов и разорил Ферганскую долину. В результате