это было очень серьезный сурвер, что пользовался всеобщим уважением и у многих вызвал липкий холодный страх. Дуглас Якобс многое мог… но, в целом, он был мужиком справедливым.
– Всем доброго вечера, – все так же тихо и бесцветно поздоровался Дуглас Якобс и указал на стоящий у двери стул. – Не против, если я посижу в уголке и послушаю?
Кто бы рискнул ему отказать…
– Присаживайся, сурвер, – кивнул седой патрульный. – Чаю?
– Выпью с благодарностью, сурвер.
Как они церемонно-то… но это тоже часть древней традиции, что постепенно умирает, хотя многие старшаки по-прежнему свято блюдут ее. У нас вообще слишком много традиций, и молодняк тихо радуется, что они уходят в прошлое – даже в нынешние времена тяжеловато жить и лавировать в нашем мирке, стянутом жесткими ободами правил и обычаев.
Встав, я шагнул к раковине у стены. Прежде чем открыть воду, подставил под тонкую трубку стакан – еще одна традиция, что требовала беречь каждую каплю чистой воды. Теплая и противная застоявшаяся вода в трубах? Плевать! Пей такую! Не вздумай слить пяток литров драгоценной влаги в канализацию ради глотка прохладной воды!
Я выпил весь стакан, пользуясь возможностью пить бесплатно. У Охраны много привилегий, и кран с питьевой водой – одна из них. Выпив, налил себе еще и вернулся на табурет, неотрывно при этом глядя на притихшего Пелле. Он ответил злобным взглядом, но что-то разглядел в моих глазах и снова сник, зябко передернув плечами и уставившись в пол.
– Продолжим, – предложил старший охранник.
– Ты бы не мог ввести меня в курс дела? – бесцветно попросил Дуглас Якобс, доставая из бедренного кармана просторных штанов небольшую серебряную фляжку, а следом портсигар и медную зажигалку. – С вашего позволения, сурверы.
И снова – кто бы тебе рискнул запретить.
Впрочем, ничего особо криминального в курении в общественных местах нет – если никто не против. Системы вентиляции справляются, циркуляция воздуха у нас нормальная, а курение весьма популярная привычка. Как и жевание и нюханье табака.
– Амос? – в мою сторону протянулся портсигар.
Глянув на ровные ряды дорогущих сигарелл, я отрицательно качнул головой. Хотелось бы покурить, но я не хочу ни в чем никому быть обязанным. Деньги у меня есть. Куплю потом в магазинчике Галатеи пару штук.
Кашлянув, патрульный заговорил и, к моему вялому удивлению, он начал не с момента разборок у меня в квартирке, а, считай, с самого начала – конфликта между мной и Роппом. Причем перечислялись только сухие факты, говорилось как есть, без преуменьшения и преувеличения. Когда патрульный добрался до происшествия у парикмахерской, Дуглас Якобс поморщился:
– Шестицветик… начинает создавать проблемы.
– Наш карантин так никогда не кончится, – поддакнул один из патрульных.
– Я поговорю с ними, – произнес Якобс, и сразу стало ясно, что с сегодняшнего дня Шестицветик прекратит свои протесты