Волконский и Смерть. Дарья Аппель

чести родиться на их острове почитались здешними обитателями варварами, и мастерство ведения дел с ними заключалось в том, чтобы подыгрывать им в этом убеждении, не скатываясь, впрочем, в дурновкусие и откровенную театральщину. Горчаков же был слишком русский князь, слишком вельможа и слишком ребенок, чтобы подхватить эту манеру незамедлительно. Впрочем, в остальных отношениях Ливен был доволен своим подчиненным и не собирался избавляться от него.

      – Чем же он опасен в этом отношении? – спросил Кристоф, прекрасно зная, что его супруга не может быть в таком вопросе объективной.

      – Ты же видел, как он держит себя, – прошептала Доротея так, словно бы Горчаков находился в соседней комнате и мог подслушать разговор. – Словно никто ему не закон, не указ. И у него много друзей, да, много друзей из тех… Ты понимаешь, из кого.

      – У тебя что, уже есть сведения о том, кто именно туда замешан? – раздраженно откликнулся Кристоф. Его уже давно заботили и тревожили те ситуации, когда оказывалось, будто бы его супруга знает нечто большее, чем он сам. Император Александр доверял ей больше, чем ему, – этот факт был очевиден для всех и приводил очевидцев к выводу, будто бы граф некомпетентен и ничего не может сделать сам.

      Жена ему ничего не ответила. Она безнадежно посмотрела на почти нетронутый завтрак, встала из-за стола и направилась прямым, чеканным шагом к двери, мимо изумленных лакеев. Такие ситуации уже повторялись, как правило, после того, как всплывало имя Софи. Нынче она сдалась быстрее, – без всяких чувств подумал граф, прежде чем приступить к еде в гордом одиночестве. Но, уже выйдя в коридор, Доротея, очевидно, передумала и повернулась, сказав:

      – У Алекса был список всех заговорщиков еще пять лет назад. Покойный государь оставил его без внимания. Но государь нынешний найдет каждого, кто есть в этом списке. Кстати, фамилия Волконского там тоже есть.