быть, чтобы Николай не сообщил о себе. С ним что-то случилось… Что-то страшное…
Женщина растирала холодными тонкими пальцами бледные виски, справа от вздёрнутой вверх брови заметно пульсировала вздутая голубая жилка.
Такая лучистая, бесстрашная, Натали осунулась, постарела за одну только ночь, серая морщинка глубокой бороздкой пролегла между её бархатистых каштановых бровей. Большие карие глаза женщины, очерченные серыми кругами, светились неестественным блеском.
– Да что вы, милая! Милая моя Натали, – всплеснула руками Лиза и заплакала, поняв, что ей не удастся переубедить свою госпожу, – я не отпущу вас одну, я с вами поеду.
– Собирайся, Лиза, – сказала Натали глухим чужим голосом. – Вели Эмме поскорее сварить кофе. Дорога предстоит дальняя.
Она привычным движением набросила на себя шаль, и взяв свечу заспешила на первый этаж. Лиза едва поспевала за ней.
– Джакоб! – Натали настойчиво стучала в дверь, нервно перебирая пальцами.
Дверь распахнулась столь быстро, будто кучер стоял на пороге с самого вечера.
– Что миссис угодно? – сонно пробормотал кучер на ломаном русском языке, тряся косматой головой и наклоняясь вперёд всем телом, чтобы удерживать равновесие.
– Запрягайте лошадей, Джакоб, мы едем в Лондон.
Старик часто заморгал, его подслеповатые глаза слезились. Он сгрёб в охапку старую куртку и послушно затрусил к выходу. Лиза будто застыла, стоя на лестнице, наблюдая одними глазами за своей госпожой. Поймав беспокойный взгляд Натали, стряхнув охватившее её оцепенение, она бросилась к двери комнаты Эммы.
Наскоро и обжигаясь, женщины выпили по чашке кофе и уже через пятнадцать минут стояли на улице у входа в здание, кутаясь в пледы и закрывая лица от ветра и дождя. В ворота громко постучали. Послышались глухое фырканье, стук копыт о булыжную мостовую. Джакоб отодвинул тяжёлый засов и, налегая всей грудью на подвижную часть ворот, слегка приоткрыл правую половину. Всадник спешился и, помогая кучеру справиться с тяжёлой створкой, вошёл. Передав кучеру поводья, он шагнул навстречу женщинам. Откинув назад промокший капюшон, незваный гость обратился к графине коверкая слова, выдавая незнание английского.
– Где ваш муж, мадам?
Угадав его родной язык и отметив в незнакомце типично русскую внешность, Натали будто со стороны услышала свой собственный, незнакомый ей голос.
– Потрудитесь говорить на русском языке, сударь. Я у себя дома. Кто вы?
Незнакомец открыл нагрудный планшет и протянул графине сложенный вчетверо листок. Отметив про себя неучтивость гостя, Натали нарочито спокойно взяла бумагу.
Увидев знакомый штемпель, графиня вздрогнула, справилась с охватившим её волнением и принялась внимательно изучать документ.
– Что это? Я ничего не понимаю, обыскивать дом? Где мой муж?
– Это