которые я намерен купить у вас.
Голубые Мечи переглянулся с Букинистом и радостно пожал протянутую Альтманом руку.
– Тогда годится! Спасибо, Александр Лазаревич. Может, пойдём в мастерскую, и вы сразу выберете, что вам нравится? Тут совсем рядом – вот в этом доме на углу со Староконюшенным, – Андрей указал на противоположную сторону улицы..
– О, у вас теперь своя мастерская на Арбате?
– Да я уж полгода здесь снимаю угол с другими художниками.
– Замечательно, только сегодня никак не могу. У нас с моими партнерами сегодня завершилась одна крупная сделка, и я должен спешить на встречу. Но в ближайшие дни загляну. Мне нравятся ваши портреты, композиции людей. Откладывайте их для меня. Раз в месяц буду всё покупать. Вообще есть такая идея каталог ваш издать…
– Коленька, – вновь обратился Альтман к Букинисту, – Гроция и Вондела достал?
– Пока только Гроция. Только он на латыни…
– Так он и должен быть на латыни, дружище… мне эти ублюдочные поздние переводы ни к чему, – расхохотался седовласый коллекционер, распечатывая банковскую пачку долларов и отсчитывая необходимую сумму.
Привычно закрывая плечом деньги от взглядов вечерних прохожих, он немного наклонился к Букинисту и о чём-то оживлённо перешёптывался с ним некоторое время. Затем добавил заранее заготовленную пачку купюр, перетянутую резинками и вложил всю сумму в неизменный «Московский комсомолец».
Через минуту Букинист вынес из-за своего прилавка два увесистых свертка в чёрных пластиковых пакетах. Принимая свой пакет, Альтман удивился:
– А чего это он такой тяжёлый?
– Вы ведь сами сказали, что возьмёте издание А.Ф.Маркса 1885 года. Вот я его вам и упаковал…
– Ну, ты, пензюк, молодец… далеко пойдёшь, – седовласый коллекционер остановился, передал свёрток Голубым Мечам, и долго отсчитывал купюры на ветру, заслоняя их раскрытым зонтом от первых капель начавшегося дождя.
Андрей ранее знал, что из Пензы вышло большое количество учёных, знаменитых писателей и поэтов (Лермонтов, Радищев, Белинский, Салтыков-Щедрин, Лесков, Мейерхольд, Столыпин, медики Филатов, Бурденко и др.). Но то, что довелось услышать о книгах и истории литературы за полтора часа от этого, невзрачного на первый взгляд, человека, просто поразило его. Он ещё раз убедился, что выходцы из Пензы – глубоко просвещённые и необычайно начитанные люди. Андрей с уважением смотрел на предприимчивого Букиниста, радостно потиравшего руки от удачной сделки. Тот, широко улыбаясь, на прощание добавил:
– Приходите ещё. Кстати, мне на следующей неделе принесут гравюры А. Дюрера к «Потерянному раю». Лейпцигское издание, 1895 год. Полиграфия – просто закачаешься!
Альтмал поднял вверх указательный палец, а затем, переводя его в сторону Голубых Мечей, обратился к Букинисту:
– O, кстати, Николай – обязательно отложи их для Андрея. И вообще, всё что ему понравится – под мою ответственность… Этому