деревянный сруб, поставленный Д. Н. Кардовским на территории Дома творчества был дополнен в семидесятые годы ансамблем достаточно прогрессивной для того времени архитектуры. Круглое здание столовой, похожее на сторожевые башни окрестных монастырей, было соединено переходом с жилым двухэтажным корпусом. Чуть поодаль находился блок, в котором размещались живописные, а ещё чуть дальше – скульптурные мастерские. Художники постарались для себя. Однако оригинальная архитектурная идея и конструктивное удобство сооружения намного опередили финансовые возможности Союза художников по надлежащему уходу и поддержанию здания. Постепенно оно стало приходить в негодность, и в тот период, в конце восьмидесятых, из-за отсутствия тепла зимой и воды летом более двух недель в нем могли прожить лишь аскеты.
Каждому художнику или скульптору, помимо спартанской комнатки со сломанным, как правило, санузлом без тёплой воды, предоставлялась мастерская. Отопления в зимние месяцы, особенно в мастерских, было недостаточно. Не спасали даже массивные калориферы, привозимые самими художниками. Приходилось работать в тёплой одежде. Но были и плюсы. Небогатая, без разносолов, но здоровая деревенская кухня с кашами и борщами избавляла творцов от необходимости тратить время на приготовление пищи. В круглой башне-столовой из красного кирпича с очагом посредине они собирались на трапезу трижды в день. Даже самых необязательных из них, засидевшихся в мастерской и постоянно опаздывавших к обеду или ужину, сердобольные местные кухарки всегда находили чем покормить, «чтоб с голоду не помер, сердешный».
Часто бывало, что в студенческие годы, перед сдачей работ в конце цикла (1 – 3 месяца) некоторые из художников, и особенно скульпторы, работали без передыху в мастерской по 2 – 3 дня, даже толком не имея времени ни поесть, ни поспать. Становясь старше и будучи мастерами, они подвергали свой организм угрозе физического и нервного истощения уже по доброй воле, под воздействием самого мощного наркотика, всепоглощающую силу которого испробовал, наверное, каждый творческий человек – вдохновения свыше.
Не раз, особенно находясь в Доме творчества зимой, когда было мало постояльцев, Голубые Мечи ловил себя на мысли, что пребывание здесь очень напоминает «Солярис». Каждый творец на ночь запирался в своём номере или мастерской, куда мозг таинственной планеты присылал ему образ чего-то самого сокровенного. Это сокровенное материализовалось у каждого творца по-своему: в виде картин или рисунков у живописцев, в виде скульптур – у ваятелей. В них воплощались те идеи, образы или ночные видения, которые им приходили во время одиночества – в их творческих мастерских. По сути, так это и было творческое озарение или вдохновение – это и есть контакт с Разумом мироздания, или с мозгом таинственной планеты (как у С. Лема).
Чтобы настроиться на эту тонкую волну, чтобы «был контакт», как сказал