/p>
Она теплела, отзываясь,
Я чувствовал её ответ.
Столь широки её объятья —
Они, я знаю наперёд,
Вместят меня, сестёр и братьев
Моих, когда придёт черёд.
И малой косточкой вишнёвой,
Еловой шишкой, колоском
Я упаду и стану снова
Зелёным маленьким ростком.
И вдруг услышу, оживая
И открываясь синеве:
«Земля, вы знаете, живая —
Её я гладил по траве…»
Гранат
Гранат на ветке в парке – он ничей —
Коралловым цветёт и тихо зреет.
Вот новый дом – но не найти ключей,
Очаг в том доме – ярче, горячей
Для тех, кто дома вовсе не имеет.
Малиновка поёт – она ничья —
«Малиновка поэт» пишу по Фрейду.
И я не я, и «каса»1 не моя,
Скажу адептам ревностного рейда.
Ничьи, опять же, пробковый же дуб
И дерево какого-то Иуды…2
Кто столь упрям, безжалостен и туп —
Что навязал нам жизненные путы?
Ничья трава нежна и зелена,
Сыра-земля под ней нагрета солнцем…
Я встану на – почувствую: одна.
Она – одна, и мы в неё вернёмся.
А потому свободно – и всегда! —
Ступать по ней разутою стопою
Не стоит – жизни, денег, слёз, труда…
Да ничего практически не стоит.
∞
И потому – по утренней траве! —
Под пение малиновки на ветке! —
Ступай себе… А о жестокий век
Пускай ломают головы разведки.
Всё только здесь, сегодня и сейчас:
«Да будет свет!» – и радуемся свету.
А что ещё Господь в Раю припас
Для нас с тобой – с тобой нам дела нету.
Ничейный сад ухожен и полит.
Подумать только: это – тоже осень,
А солнце так заботливо палит…
Я ухожу, но сердце не болит:
Никто не взял гранат – но и не бросил.
Материя
Астильбе, тубероза, альстромерия3 —
Их даже и назвать с тобой непросто нам, —
Так утончают грубую материю,
Чтоб не стыдиться после перед Господом.
Стремятся так взойти, цвести и выстоять —
Работа в дождь и зной, скажу я, та ещё, —
Чтоб мы с тобой подумали о выспреннем,
Смиренно из земли произрастающем.
Дубы, берёзы, чуть качая ветвями,
Недвижные всегда и молчаливые,
Для большинства и вовсе незаметные,
Питают нас своей спокойной силою.
Так нам ли горевать? Но вот не рады мы —
Не деревá, а и того не сделали,
Чтоб одарить красою и прохладою,
Благоуханьем и плодами спелыми.
Листья
Жёлтые листья с шуршаньем сползают в бассейн —
Им, пересохшим, по нраву лазурная влага.
Я оглянусь посмотреть: утонули не все, —
И, повернувшись к столу,
Запишу на бумаге.
Я запишу и о том, что сейчас напишу,
Что написала, запнулась, исправила слово…
Листья не мне поверяют, а карандашу —
Вроде простому, но нет,
Не такому простому —
Страхи, сомненья, что вот, мол, утонут, умрут…
Что ожидает их в ласковой неге бассейна?
И задрожал карандаш: если тоже сотрут?
Бросят, сломают,
А слово – порвут и развеют?
Листья и листья…
Листья с деревьев и те улетают на юг —
Северный ветер и в этих широтах не шутка.
Их провожаю глазами: воротятся вдруг?
Или зависнут недвижно
Хотя б на минутку…
Листьям с деревьев загар этот рыжий к лицу.
Синий и влажный – уже, несомненно, осенний —
Воздух вдыхаю: а вдруг и меня унесут?
В страны