Ключа, а выгода от предоставления начальству не совсем искренней информации была очевидна, он и сам частенько пользовался этим приемом, чтобы выслужиться. Так что не верить Кристиану у него не было причин. Кроме того, ему пришло в голову, что открыть правду будет не только не страшно, но даже полезно ― во-первых, болтать об этом никто прямо не запрещал, а, во-вторых, узнай Хранитель Ключа секрет открытия Врат, поймет, что убивать его бесполезно.
– Твоя взяла, ― тонкие губы Иареда растянулись в улыбке.
Он с трудом поднял обожженную руку и положил ее на меч Кристиана. Кисть и впрямь была обезображена клеймом ― от витиеватой буквы «Е» расходились в сторону тонкие лучи, оканчивающиеся крохотными фигурками.
– Можешь убить меня хоть тысячу раз… У любого, у кого есть такое клеймо, может открыть ваши Врата. Если Астион захочет, он сможет дать это право всему Ретилосу! Не сказал бы, что нас и сейчас мало! Ждите гостей! Ваш Этериол обречен!
И он разразился злорадным хохотом.
Глава седьмая. Старые записи
Разумеется, Тристан дал строгое ограничение по времени только для порядка, и когда выяснилось, что минуло уже полчаса, а Балиан и Кристиан все не возвращаются, на братьях не поставили крест, а, наоборот, со все возрастающим волнением ждали их появления. Тревожная весть распространилась по округе, и к Вратам стали подходить люди.
Лейан и Юан, полные дурных предчувствий, то и дело порывались подойти к Вратам, но Алвиан решительно преграждал им путь.
– Вы же не знаете, что они в Дилане! ― пытался вразумить их он. ― Может, они застряли между измерениями.
– Тем более! Надо торопиться!
Однако Алвиан был непреклонен. Когда же к Вратам подошли обеспокоенные Тристан и Гволкхмэй, об этой затее вовсе пришлось забыть. Хотя, справедливости ради стоит заметить, что Гволкхмэя хватило ненадолго, и он уже подумывал отдать Юану распоряжение отправиться на поиски блудных братьев, когда золотые двери наконец отворились.
Посыпавшиеся было упреки и радостные восклицания мигом сменились немым ужасом. Тристан, первым сделавший шаг к Кристиану, который нес окровавленного Балиана на руках, еще даже не успел сделать никаких заключений, когда Лейан вдруг рухнула на колени и разразилась рыданиями. Переживания и страхи, которые она держала в себе многие дни, достигли своего предела и выплеснулись сплошным потоком. Вдобавок к этому, рядом с Лейан оказался Ангелор, не замедливший успокаивающе положить руки на ее плечи.
Именно эта сцена способствовала тому, что весть о смерти Балиана с космической быстротой облетела весь Эндерглид. И одним из первых, кто услышал страшное известие, был Илдион.
Едва узнав, что произошло, он бросил чинить стену дома, чем занимался по поручению своего опекуна, и, перепрыгнув через ветхий забор, вприпрыжку понесся к Вратам. Но он опоздал: Кристиан с Балианом на руках, Юан и Тристан уже удалились, Гволкхмэй, обняв Лейан, тоже повел ее прочь, и на площади перед Вратами только и остались, что любопытные эндерглидцы.
Илдион изловчился и,