башне был сильно ограничен, но одна мысль о том, что с отступниками могли быть связаны Нилендер или Элидон, приводила Гволкхмэя и Тристана в ужас. Сами Нилендер и Элидон, понимая, что такое подозрение не минуло умы правителя и советника, заметно помрачнели. Их обоюдная обида вызвала немало неприятностей ― оба были свято уверены, что все это устроил Ангелор, и не забывали намекать об этом всем кому не попадя. В результате озлобившийся до предела Альдеран был готов обвинить их обоих в клевете. Возник серьезный конфликт, в который невольно оказалась вовлечена и Лейан. Требовалось перепроверить массу отчетов, составлением которых она в последние годы активно занималась, и ее атаковали с одной стороны Нилендер и Элидон, а с другой ― Альдеран и Ангелор. Впрочем, требования их звучали примерно одинаково ― как можно скорее выяснить, откуда взялось столько оружия и кто несет ответственность за его перемещение в башню. Лейан была вынуждена сдать Этель и Лорену на попечение Балиану, Юану и Рейте (Балиан и Юан охраняли город и потому не могли безраздельно посвятить себя присмотру за детьми) и погрузиться в работу, проверяя бесчисленные записи об оружии и урезонивая враждующие стороны. Домой она возвращалась только под ночь, с покрасневшими глазами, еле живая от усталости.
Балиана такое положение вещей не устраивало, и он после третьего такого прихода Лейан набросился на Гволкхмэя с обвинительной речью, в лицо назвав правителя «чертовым извергом» и заявив, что тот в конце концов угробит свою любимую внучку. Тот в ответ накинулся на него не менее яростно:
– Думаешь, самый умный, да? Как бы ни так! Стали бы мы с Тристаном поручать это ей, если бы кто-нибудь другой мог! Но ведь это она составляла эти дурацкие документы!
– И что? ― не отставал Балиан. ― Ну, больше времени проверка займет! Пусть другой кто-нибудь! Кристиану прикажите, он все сделает! ― пожертвовал он старшим братом с поистине королевской щедростью.
– Ха! Кристиану! Да ты сам взгляни, недоумок!
Гволкхмэй сунул ему под нос стопку листов, и Балиан был вынужден умолкнуть. Это были списки нужных бумаг, и разобраться в бесчисленных иероглифических пометках мог разве что тот, кто писал их. После его ругательной тирады уже в адрес Лейан выяснилось: подобная сложность является обязательным условием для составления документов.
– Чтобы случайный кто не влез! ― объяснил Гволкхмэй. ― Конечно, мы бы и сами разобрались. Но на это пара недель уйдет, не меньше. Да за это время Альдеран переворот в Эндерглиде устроит!
– Прибить бы его! ― буркнул Балиан.
– Прибей, ― не возражал Гволкхмэй. ― Но за убийцу я свою внучку не выдам, ― пригрозил он. ― Я и так еще не согласился.
Почти сразу после возвращения в Этериол, едва Сату Рейта полностью излечила Лейан от полученных ранений, Балиан с самым что ни на есть решительным видом направился к Гволкхмэю и потребовал дать разрешение на его сочетание с Лейан. Ко всеобщему потрясению, правитель наотрез отказал. Он заявил, что у него есть на то серьезные причины, и что сперва он в любом случае должен поговорить