дальше. Наконец подошла она к избушке и увидала в окошке старуху; а у старухи зубы большие-пребольшие – и напал на девушку страх, и задумала она бежать. Но старуха крикнула ей вслед: «Чего испугалась, красная девица?! Оставайся у меня, и если всю работу в доме хорошо справлять станешь, то и тебе хорошо будет. Смотри только, постель мне хорошенько стели да перину мою взбивай постарательнее, так, чтобы перья во все стороны летели: когда от нее перья летят, тогда на белом свете снег идет! Ведь я не кто иная, как сама госпожа Метелица». Речь старухи поуспокоила девушку и придала ей настолько мужества, что она согласилась поступить к ней в услужение. Она старалась угодить старухе во всем и перину ей взбивала так, что перья, словно снежные хлопья, летели во все стороны; зато и жилось ей у старухи хорошо, и бранного слова она от нее не слышала, и за столом у ней было всего вдоволь. Прожив некоторое время у госпожи Метелицы, девушка вдруг загрустила, и сначала-то сама не знала, чего ей недостает, наконец догадалась, что просто стосковалась по дому; как ей тут ни было хорошо, а все же домой ее сильно тянуло. Наконец она созналась старухе: «Я по дому соскучилась, и как мне ни хорошо здесь у тебя под землею, а все же не хотелось бы мне долее здесь оставаться, и тянет меня вернуться туда, со своими повидаться». Госпожа Метелица сказала: «Мне это любо, что тебе опять домой к себе захотелось, а так как ты мне служила хорошо и верно, то я сама укажу тебе дорогу на землю». Тут взяла она ее за руку и подвела к большим воротам. Ворота распахнулись, и, когда девица очутилась под сводом их, просыпалось на нее дождем из-под свода золото, да так облепило ее, что она вся была золотом сплошь покрыта. «Вот это тебе награда за твое старание», – сказала госпожа Метелица, вернула ей и веретено, упавшее в колодец. Затем ворота захлопнулись, и красная девица очутилась опять на белом свете, невдалеке от мачехиного дома; и когда она вступала во двор его, петушок, сидя на колодце, распевал:
Ку́куреку́! Вот чудеса!
Наша-то девица в золоте вся!
Тогда вошла она к мачехе в дом, и так как на ней было очень много золота, то и мачеха, и сестра приняли ее ласково.
Рассказала им девица все, что с нею приключилось, и когда мачеха услыхала, как она добыла себе такое богатство, то задумала и другой своей дочке, злой и некрасивой, добыть такое же счастье. Она ее усадила прясть у того же колодца; а чтобы на веретене у дочки кровь была, та должна была уколоть себе палец и расцарапать руку в колючем терновнике. Затем та бросила веретено в колодец и сама за ним туда же спрыгнула. И очутилась она точно так же, как прежде сестра ее, на прекрасной лужайке и пошла той же тропинкою далее. Пришла к печке, и закричали ей хлебы: «Вынь ты нас, вынь скорее, не то сгорим: мы давно уж испеклись». А лентяйка им отвечала: «Вот еще! Стану ли я из-за вас пачкаться!» – и пошла далее. Вскоре пришла она и к яблоне, которая крикнула ей: «Обтряси ты меня, обтряси поскорее! Яблоки на мне давно уж созрели!» Но лентяйка отвечала: «Очень мне надо! Пожалуй, еще какое-нибудь