которые эти,
те, которые они
аплодисменты
на русском языке
<…>
протесты протестующих
смотреть всё больше и больше,
больше, больше, чем когда-либо
в детстве,
когда ты думаешь о том,
что ты думаешь о том,
что ты думаешь
как ты думаешь, кто ты такой?
<…>
что ты думаешь о войне?
все они сгорают, как и прежде, и всё
но я думаю, что это не так
вот и всё
к югу от города
в глубине души
что вы слышите?
всё в порядке?
горло и горло
конец дня – это конец света
мечты, мечты, мечты,
мечты, пылающие мечты <…>
Разумеется, как и любая комбинаторная или found-техника, операции Черкасова вызывают ряд вопросов относительно степени вмешательства оператора машины в её деятельность: насколько предиктивный набор смартфона, с использованием которого создана часть входящих в эту книгу текстов, привык к полностью антропогенным стихам Черкасова, зачастую обнаруживающим удивительное сходство с обработанной им машинной речью (иными словами, что является причиной, а что следствием?), какой процент выданных анализатором корпусов стал частью экспериментов вроде «вспышки щебня» и «оттепели…» и т. п. Но сейчас, пока мы движемся по мерцающим цифровым тропам, чтобы вглядеться в хищное лицо случайности и разглядеть в нём собственные черты в той мере, в которой это позволяет нам наш проводник Андрей Черкасов, смело укрывающий нас от технофобной паники собственным именем и собственной авторской функцией, мы не историки литературы – мы случайные путники, не перестающие удивляться. И пока мир во всей его онтологической полноте неясен нам до конца, пока существует само удивление – возможна и экспериментальная поэзия, с каждым новым жестом, с каждой новой технической возможностью переживающая новые и новые метаморфозы. Опыт, мысль, след, аффект, знание, отсутствие всего этого переводятся на новый язык. А затем переводятся ещё раз. И ещё. И ещё.
от одного до десяти
(2014)
цели
штурм
башмаки возмущения
единицы центра
волчок влечёт
яму
включая вулкан
усугубляет
мышцы вышли
целиком
чушь
карта врат
чаша акул
сорта Антарктиды
твои туши
тут
ящерицы языка
тугой туннель
среди смертей
туда
Ваня
Гылыбово
штурм отца
влечение