и меня одновременно пожираешь. Глядя на тебя, я вспомнила почему-то одну детскую сказку про мальчика из глины.
– Я любил их читать в детстве, – не отрываясь от своих «блюд «произнёс он. – А буквы знал с пяти лет. Но вот такой убей не помню.
– Её Алексей Толстой сочинил, про деда с бабкой, как они мальчика из глины слепили, а он съел их, – напомнила ему Юля.
– Нет не припоминаю, – отставил он от себя пустую розетку после мороженого.
– А я её почти наизусть знаю, – похвасталась она, – особенно конец, когда этот парень встретил козла, – хочешь послушать конец?
Вова сморщил нос:
– Про рогатого типажа не хотелось бы.
– Да это не двуногий козёл, про которого мне братик рассказывал, а настоящий из отряда парнокопытных, спасший людей и ставший героем, – убеждала она его.
– Тогда декламируй, если рогатый герой, – согласился он, – ведь это же сказка.
– Сказка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок, – начала она с пословицы, которая обычно считалась эпилогом многих сказок и продолжила дальше: – Встретились на горе два персонажа, глиняный парень и бородатый. Вот парень и начал угрожать козлу: «Съел я хлеба пять горбушек, молока пять кадушек, бабку с прялкой, дедку с клюшкой, быка с рогами, лесорубов с топорами, мужиков с косами, баб с граблями – и тебя козёл съем!» А козерог разбежался и рогами распорол живот парню. И сразу все жертвы глиняного идола вышли на белый свет.
Вова, догадался, что Юля хотела рассмешить его, но он после сказки, не проявил ложного веселья. Понимая, что эта умная девушка фальшь сразу почувствует. И его искренняя фраза, «быть настоящими» накроется медным тазом. Заметив, что она тоже управилась с мороженным, он подвинул ей тарелку с сыром и яйцами.
– А это что? – спросила она.
– Это – адыгейское блюдо, приготовленное на сковороде из сыра и яиц, – пояснил он, – тебе должно понравится. Это кушанье и полезное и вкусное.
Она взяла тарелку в руку и понюхав её заулыбалась:
– Запах аппетитный, сейчас бы для полного счастья бокал вина не помешал, – неожиданно изъявила она желание, – у тебя случайно нет такой радости?
– У отца должно быть, – встал он из-за стола, – пошли со мной выберешь себе по вкусу.
– Даже так, – удивилась она и последовала за ним.
В богатой гостиной он открыл перед ней бар, где стояло несколько импортных бутылок. Юля склонилась над ассортиментом напитков, и пока она знакомилась с коллекцией бара, он увидел в зеркале её оголённые словно сдобные булочки груди. Долго на эту прелесть он не мог смотреть. У него от такого натюрморта без вина закружилась голова и он закрыл глаза.
– Вова ты почему такой слабый, – услышал он её голос, – неужели в своей жизни ни разу не видел женской витрины?
Он открыл глаза и с трудом выдавил:
– Нет, но ты же сразу определила, что