мольба остаться рядом были пропитаны утомляющей Грусти ядом. Сделал он шаг, но в сторону от неё:
– Я решил. Я пошёл. Завершилось терпение моё.
***
Тихий вечер, потоки боли и слёз. Нет дыханья, нет жизни, всё Крылатый с собой унёс. Только давящая пустота и поблескивающие ножи: «Боже, я хочу к тебе, от промаха меня удержи!»
Я стонала, как зверь, металась в пьяном бреду. Я хотела большой любви, но вышла в большую беду. Кто же вёл так меня, неужели моя Душа? Только время спустя до меня дошло не спеша, что всё это время я с Болью вела диалог, что она выстилала между мной и Крылатым огромный порог. Позже вырастила каркас двери, нам закрыла возможность слышать друг друга внутри – не проходили слова, чувства, тепло, только ненависть, страх – такой Боль ставит замок на свои деяния слабости и порока.
Ведь дверь между нами пока открыта была – для Боли морока: закрывать её снова и снова, чтобы мы теряли основу нашего общего бытия, чтобы ушла из-под ног земля и, друг друга кляня, обвиняли во всём не себя, но того, кто был рядом и пытался Беду прогнать. Мы устали, измучены, сколько можно без отдыха воевать?
Год, другой – и мы держимся сами за ручку двери, запираем её на засов, словно дикие звери, пытаясь друг друга от себя самих же спасти. Щелчок, другой и уже вот-вот – оба сидят взаперти. Но! Спасительно «но» зазвучало внутри.
Я передумала, я очнулась, я поняла! Силюсь замок открыть – не хватает меня. Я за нож – как манил он, как звал! Он в моих руках, но теперь это не кинжал, который хотела я в сердце своё воткнуть, чтобы раз и навсегда остановить этот болезненный путь.
– Не выход, это не выход! – кричала навзрыд Душа. Я услышала, я замерла, я не ушла.
Я с ножом у сооружённой Болью двери. Раздираю замок, мои руки в крови.
– Ну, давай, Жизнь, Любовь, помоги!
И откликнулась Жизнь:
– Посмотри на себя, – говорит.
И пришла Любовь:
– Посмотри в себя, – говорит.
Жизни я отвечаю:
– Смотрю.
– И что видишь ты, светлое дитя мира?
– Боль. Много Боли. Нет света во мне, только чёрные дыры, изрытая Болью суть.
– Ты хочешь в ней быть?
– Что ты! Нет! Ничуть.
Начался новый ужасно тяжёлый путь. Ведь каждую минуту своего нового бытия я должна была помнить, что я – больше не я. Что рождаюсь я заново той, кем сама хочу быть, сильная, добрая, чуткая. Крепла нить моих намерений яростных быть собой. Той, которой рождалась, пока не начался с Жизнью бой ещё во младенчестве. Но я не герой, это просто был путь такой. А теперь он иной.
«На себя опирайся, ищи счастье в себе», – говорили мне люди, бредущие по земле где-то рядом, но так далеко. У них дороги свои, но мне их шаг почему-то знаком. Их слова через них говорил мне Бог. И они разрушали – с дичайшим сопротивлением сути ложной моей – за блоком блок, что воздвигла Боль, свою укрепляя цель: между мной и Крылатым навеки захлопнуть дверь.
Я сказала: «Да!»
И то было