не показывается; может, охотники по-прежнему заняты раненым мамонтом? Вот счастье-то для вестоницкого племени! Мамонтенок уже немного успокоился и даже предположил, что чужаки не будут преследовать их на этом берегу Дыи.
Племя держало путь вдоль речного русла. Чтобы запутать следы, люди даже прошли немного по воде, но, когда добрались до обширной болотистой местности, что раскинулась у рукава полноводной Свратки, сливающейся тут с Дыей, идти по воде не стали, а повернули на север.
Охотники шагали молча, нахмурившись. Они лишились мехов, лишились своего красивого оружия и кремневых ножей – все это осталось в стойбище. Трудно им теперь придется!
Усталые женщины скоро взмолились об отдыхе. Они уложили детей на траву и сели рядом. Заяц и Голова отыскали небольшой открытый пригорок и смотрели оттуда вниз, на Дыю, в водах которой отражалось багряное заходящее солнце.
Равнина, бескрайняя равнина, ограниченная далеко на юге гребнями Павловских гор. Где-то между ними и Дыей находится покинутое ими стойбище…
Но что это? Оказывается, оно вовсе не покинуто людьми! Оба охотника одновременно заметили белесый столб дыма – это горит костер в их прежнем обиталище! Значит, чужие охотники уже заняли его, заняли их шатры и подбросили дров в их общий огонь, который должен был обогреть вестоницкое племя морозной зимой! Наверное, они поймали мамонта и теперь пируют у костра…
Заяц и Голова переглянулись и мрачно усмехнулись. Перед их внутренним взором появились картины сытного ужина. С каким удовольствием вгрызлись бы они сейчас в кусок жареной ноги мамонта или в ломоть его хобота! У обоих даже слюнки потекли.
– Эй, смотри туда! – всполошился вдруг Голова.
Неподалеку объявилась группа охотников. Они идут по следу, ищут их!
– Это они! Нас преследуют! – воскликнул Заяц и помчался поднимать отдыхавших членов племени. Надо уходить, позабыв об усталости!
И вестоницкое племя опять тронулось в путь.
Однако много же людей в этом неизвестном вражеском племени, если оно может отправить в погоню такой большой отряд только ради того, чтобы настигнуть прежних хозяев здешних мест! Вестоницкие ловцы не в состоянии сразиться даже с этой группой – все они уже выбились из сил и совсем пали духом. Спастись можно, только уйдя очень, очень далеко. Нельзя, чтобы раненые и ослабевшие задерживали остальных. Кто отстанет, тот погибнет. Вербак и Кривой, раненные в голову, и Узг и Квач, раненные в ноги, упали по дороге, а племя даже не оглянулось. Упрямец и Укмас тоже пострадали в схватке, но оба пока держатся. Поспешают за прочими, стиснув зубы и низко склонив головы.
Голодные дети в страхе оглядываются по сторонам. Они покорно бегут за взрослыми, опасаясь даже сорвать спелую земляничину, и только тихонько хнычут, когда спотыкаются на неровной земле или царапают ноги колючей травой. Сквозь слезы путь виден плохо.
Рассерженная Шкута стащила со спины привязанную там плачущую дочку и отшлепала ее. Ребенок разрыдался в голос,