отказываешься что-то для себя организовать. Ни девичника, ни даже просто гулянки с подругами.
– Патрик, я уже не в университете. Мне, вообще-то, тридцать два. Тебе не кажется, что это детский сад какой-то?
Он глядит на меня, выгнув бровь:
– Нет, Хлоя, не кажется. По-моему, это отличный повод повеселиться.
– Ну, видишь ли, мне ведь некому помочь с организацией чего-нибудь в этом духе, – говорю я ему, уставившись в бокал с вином и легонько его покачивая. – Ты сам знаешь, что Купер никакого девичника организовывать не станет, ну а мама…
– Я знаю, Хло. Просто пошутил. Но ты заслуживаешь вечеринки в свою честь, и я ее устроил. Только и всего.
Грудь наполняет теплое чувство, я крепко сжимаю его руку.
– Спасибо тебе. Это и правда другое. У меня чуть сердце наружу не выскочило…
Патрик вновь смеется и одним глотком допивает бокал.
– …но это все равно здорово. Я люблю тебя.
– И я тебя очень люблю. Иди, пообщайся с гостями. И про вино не забывай. – Он стучит пальцем по ножке бокала, из которого я так и не отпила. – Тебе нужно развеяться.
Я залпом выпиваю вино и проталкиваюсь сквозь толпу в гостиной. Кто-то отбирает у меня бокал, чтобы снова его наполнить, кто-то другой протягивает навстречу блюдо с сыром и крекерами.
– С голоду, поди, умираешь. Ты что, всегда так допоздна на работе?
– Конечно! Это ж Хлоя, не кто-нибудь!
– Хло, ничего, если я тебе шардоне налью? У тебя там вроде пино было, но какая, в сущности, разница?
Проходит несколько минут или, может, несколько часов. Я перемещаюсь из одной части дома в другую, каждый раз натыкаясь на кого-нибудь с неизменными поздравлениями и свежим бокалом для себя; вопросы, все время одни и те же, пусть и в разной последовательности, льются даже стремительней, чем вино, хотя в углу уже целая груда пустых бутылок.
– Ну как, сойдет за промочить горло?
Я поворачиваюсь и вижу рядом улыбающуюся во весь рот Шэннон. Она смеется, притягивает меня к себе и целует в щеку, как это всегда делает – плотно прижавшись губами к моей коже. Я вспоминаю недавний имейл.
PS Как насчет встретиться вскорости, промочить горло?
– Врушка несчастная, – говорю я ей, с трудом удержавшись, чтобы не стереть со щеки следы помады.
– Ну да, провинилась. – Она улыбается в ответ. – Надо ж было убедиться, что ты ничего не заподозрила.
– Считай, что тебе удалось… Как твое семейство?
– В полном порядке, – отвечает Шэннон, покручивая кольцо на пальце. – Билл на кухню пошел, бокалы наполнить. А Райли…
Она обводит взглядом комнату, быстро стреляя глазами между тел, колышущихся, словно морские волны. Найдя, судя по всему, искомое, улыбается и качает головой.
– Райли вон, в уголке, в телефоне залипла. Ужас просто.
Обернувшись, я вижу ссутулившуюся на стуле девочку-подростка, лихорадочно барабанящую пальцами по смартфону. На ней короткое летнее платьице и белые кроссовки, волосы серовато-русые. На