только то, что такие люди сродни хищникам, вкусившим человеческого мяса. Сделав это лишь раз, они больше не остановятся и никогда не изменят своему новому извращенному вкусу. Только представь, сколько путников могло погибнуть из-за них на здешней дороге. А если они и перестанут творить злодеяния, подобное будет значить лишь то, что зверь затаился внутри и однажды все равно вырвется наружу, уничтожив множество невинных на своем пути. Их не исправить, они заслуживают смерти.
– Но говорят, что, пройдя свой путь в этом мире, души умерших отправляются в Хаос. Они питают его, именно поэтому он все время расширяется.
– Не думаю, что все обстоит настолько просто. Как бы то ни было, убивая таких, как они, я отдаю Хаосу гораздо меньше душ, чем он мог бы поглотить благодаря их мерзкой натуре. Итак, ты удовлетворен моим ответом? – спросил Гелион, и вопрос вовсе не являл собой обычный ритуал этикета, один из тех, что столь присущи людям его сословия.
– По крайней мере, вы честны с самим собой и вовсе не считаете себя праведником.
– Что праведного может быть в убийстве? – опустил глаза маг.
Оба мужчины замолчали. Кучер же так и не решился вмешаться в их тихую сокровенную беседу. Как и Эвелина, которая, несмотря на присутствие, разумом своим была где-то бесконечно далеко, вне времени, в месте, не доступном, возможно, даже ее наделенному величайшей силой мастеру.
Костер к тому времени уже отдал последние искры сгустившейся вокруг тьме, оставив после себя лишь тлеющие алым светом угли. Путники, так и не встретившие по дороге ни одного, даже самого захудалого трактира, достали постельные тюки, какие обычно использовали в своих походах обремененные военным делом люди, и, развернув их прямо на земле, приготовились ко сну.
– Возможно, нам стоит бодрствовать по очереди? – снова заговорил Казар. – Неизвестно, кого могло привлечь сюда пламя нашего костра.
– Нет. – Голос Гелиона казался сухим и усталым, как будто он объяснял нечто очевидное несмышленому ребенку. – Даже пребывая в крепком сне, я замечу приближение всего, что имеет неестественную природу, ведь моя сила напрямую связана с Хаосом. Эвелина же способна ощутить все, что содержит внутри себя кровь. То есть, по сути, все живое. Даже если что-то или кто-то появится рядом, мы будем готовы.
– И все же…
– По крайней мере, тех разбойников она заметила раньше вас, – едва слышно сказал маг и, отвернувшись от мерцания тлеющих углей, вскоре заснул.
Следующее утро выдалось необычайно холодным. Хаос позволил солнцу развеять ночную тьму лишь ближе к полудню, но и в это время света было немного. Густой туман, смешавшись с остатками мглы, клубился вокруг и был настолько вязким, что казалось, каждый вдох давался с трудом.
Маги, воин и кучер поспешили собраться и уже через несколько минут тронулись в путь, как и прежде, двигаясь по дороге вдоль леса, который теперь виднелся сквозь туман лишь странной зловещей тенью, не пропускающей солнечный свет.
Вскоре они покинули низину, и воздух стал заметно свежее.