от него? Господи, когда он был затворником, то казался более предсказуем, чем сейчас.
Открыла чемодан с замершим сердцем. Косметика вдребезги и испачкала почти всю мою одежду. Фоторамка с семейным снимком тоже теперь в хлам. Вынула карточку и аккуратно поставила возле ночной лампы. Оглядела убитый гардероб, поняв, что осталась нагишом. Шикарно!
Первым делом попросила Веру Александровну найти нашего дорогого управляющего. Алексей Олегович спустился в мою комнату лишь спустя полчаса. По его горделивой и пренебрежительной осанке, поняла, что мужчина явно не на моей стороне.
– Только ты не вздумай судить меня, – умоляюще посмотрела на него.
– Меня личные дела хозяев не касаются, а вот подвластного мне персонала вполне.
Я тяжело выдохнула, готовая слушать теперь его.
– Я осуждаю вас, Есения Владимировна, только за то, что бросили свою малышку…
– Я никогда её не бросала, – прошипела в ответ я, зверем посмотрев на него. – Моя девочка всегда жила со мной, в моём сердце. И только ради неё я вернулась сюда, несмотря на все унижения в свой адрес. Хочешь осуждать – вперёд, но не смей унижать и выражать мне своё презрение. Ты бы сдох в первый же день, если бы оказался в моей шкуре.
Управляющий нервно сглотнул, поправив свой дурацкий галстук-бабочку, и тряхнул головой, словно обороняясь от моих слов.
– Думаю, вы позвали меня, чтобы получить указания, Есения Владимировна?
– Да, будьте так любезны изложить их, Алексей Олегович, – ответила в его манере. – А также выдайте униформу, иначе мне придется прислуживать господам в этом чудном банном халате.
Мужчина хмыкнул и горделиво удалился. Индюк! Был таким, и таковым остался.
Вручив мне спецодежду, дворецкий, не стесняясь, начал перечислять весь фронт работы.
– Насколько я поняла, помимо меня есть ещё одна горничная, – подозрительно посмотрела на разошедшегося Алексея Олеговича.
– Лидия, по распоряжению Марка Игоревича, пока выполняет обязанности няни.
– Марк явно не щадит нашу дочь, – покачала я головой.
– Вам ясны ваши обязанности? – проигнорировал мою реплику дворецкий.
– Как всегда. Сейчас приведу себя в надлежащий вид и приступлю. Благодарю за инструктаж.
И с удовольствием захлопнула дверь, едва не заехав по его всезнайскому носу. То-то же, осуждение своё он мне тут высказывает.
Униформа горничной заметно преобразилась, сменив цвет с темно-синего на нежно-голубой. Белоснежный, накрахмаленный передник заметно приукрашал сей дресс-код, который я дополнила шишкой прямо на макушке, а из причёски выпустила несколько прядей, завив. Остатки тонального крема собрала с осколков разбитого бутылька и тщательно замазала шрам. Губы подкрасила розоватым блеском, который к счастью смог уцелеть после вещевого катаклизма.
Оценивающе посмотрела на себя в зеркало.
"Ты просто обязана выглядеть на все сто, чтобы у нашего женофоба под хвостом ещё сильнее закипело" – всплыли в памяти